– А ты вряд ли способен поддержать кого бы то ни было в трудный момент, – ответил я отцу.
– Я с этим не согласен, Дуг.
Стэнли Паркер не разозлился. Он “не согласился”. Доктор Паркер получил образование в одном из университетов Лиги Плюща[7], в свои шестьдесят пять он выглядел подтянутым и бодрым: густые седые волосы, очки в золотой оправе, профессионально-сдержанный вид, несмотря на обманчиво добрую улыбку, открывающую вычищенные “ментадентом” зубы. Я не помню, чтобы отец хоть раз меня обнял. Однако на выпускном в универе он сердечно пожал мне руку, и в доказательство этого у меня даже осталась фотография.
– Послушайте, – сказал я, жалея, что не прислушался к интуиции, которая подсказывала мне, что лучше остаться дома и сообщить обо всем по телефону. Однако та же самая интуиция когда-то убедила меня в том, что если я угоню “мерседес” соседа и поеду кататься, то это поможет мне переспать с одной девицей. Тогда интуиция подвела, да и за эти годы она не стала лучше, поэтому, если честно, я привык ее игнорировать. – Я люблю Хейли, и у нас с ней все серьезно. Она красива, умна, она прекрасная мать. Я и мечтать не мог о том, что когда-нибудь встречу такую женщину.
Мать задохнулась от изумления и ужаса, вино выплеснулось через край ее бокала, оставив на скатерти красное пятно. Ей-богу, когда я прихожу к ним в гости, ей лучше пить шардоне.
– У нее есть ребенок? – прохрипела мать, схватившись за сердце. Она закрыла глаза и с трудом переводила дух, как будто ее ударили ножом.
Я улыбнулся.
– Поздравляю, бабуля.
– Господи Иисусе! – простонала мать.
– Да, – ответил я и поднялся, чтобы уйти. – Я предчувствовал, что ты это скажешь.
Выходя из дома, я успел услышать, как мать пилит отца, словно все это его вина.
– Стэнли, – орала она, – это же катастрофа!
Сама того не зная, мать доказала одну из своих излюбленных аксиом: даже если часы не ходят, они дважды в день показывают правильное время.
Глава 4
Как общаться с вдовцом
>Дуг Паркер
Со смертью Хейли я что-то утратил.
Я не знаю, как это назвать, но это что-то мешает сказать правду, когда тебя спрашивают, как дела, словно некий жизненно важный клапан удерживает глубокие, истинные чувства под замком. Я не знаю точно, когда именно его потерял или как его вернуть, но теперь во всем, что касается такта, вежливости и благоразумия, я – мина замедленного действия, которая того и гляди взорвется.