– Государь! Пусти на подмогу! Не устоят наши! – просит Меньшиков.
– С Богом, ступай! – командует Пётр.
Мало русских осталось на острове, не успевает подмога. Двенадцать полных лодок повёл на приступ Меньшиков, успеют ли?
Успели! Алексашка вскочил в пролом без кафтана, в красной шёлковой рубахе – щёголь. Царь Пётр смотрит в подзорную трубу безотрывно, только усы дёргаются. Нервничает государь, третий час штурма пошёл…
Наконец, на самом верху, словно победное знамя, замелькала красная рубаха бомбардир-поручика Александра Меньшикова. Рядом появились зелёные кафтаны русских солдат. Над крепостью развевался белый флаг…
– Орех-то разгрызли! Виктория! – закричал счастливый Пётр.
Шведы штурмовали Орешек семь месяцев, а наши взяли крепость назад за одиннадцать дней! С первого приступа двенадцатого октября 1702 года крепость Орешек вернулась под флаг государства Российского.
Царь Пётр повелел дать новое имя крепости – Шлиссельбург, ключ-город, а сейчас она носит имя царя Петра и называется – Петрокрепость.
* * *
В устье Невы, в Финском заливе, на самом берегу реки стояла мощная шведская крепость Ниеншанц. Потерять шведам крепость – открыть русским путь к морю. Засуетились шведы, занервничали…
В последних числах апреля наши войска подтянули к крепости артиллерию и в ночь на тридцатое апреля 1703 года начали бомбардировку. Палили без малого десять часов подряд! Ночи-то светлые, всё видно как днём! Поутру первого мая шведы не выдержали и барабаны пробили сигнал к сдаче! Слабоваты оказались нервишки у коменданта и шведских офицеров, когда увидели грозный вал русской пехоты, идущей на штурм.
Где она, хвалёная шведская храбрость? Была, да вся вышла!
В шведской столице ничего о сдаче не знали и послали на подмогу эскадру из девяти кораблей во главе с вице-адмиралом Нумере. Встала эскадра в заливе у Васильевского острова на якоря, а два фрегата, «Гедан» и «Астрильд», по именам шведских принцесс, пошли на разведку к крепости. Хотели засветло подойти, но не успели, ночь наступила. Поставили на ночь часовых и спать завалились…
Крепко спят шведские матросы, да и часовые задремали. Начало мая, признак белых ночей, жаль, что густой туман на воде…
Лоханулись шведы, ох как лоханулись! Проспали всё на свете!
* * *
Меньшиков сидит в шатре у огня и говорит царю Петру: