– Ты, Саша, дуди. Ты, деточка, даже не представляешь, что такое труба! С трубой ты всегда заработаешь немножко на хлеб, немножко на масло, а если вдруг я помру, то и трефную икру.
Потом Зиновий Абрамович делал паузу и продолжал:
– Я что-то не понимаю: этому маленькому шлемазлу не интересно, почему он заработает на икру, когда я умру!
– Мне интересно, дедушка. Только не умирай, пожалуйста, – отвечал Саша.
– Интересно ему! – фыркал дедушка. Но было видно, что он доволен беспокойством внука за его жизнь:
– Когда я умру, деточка, все деньги на моей сберкнижке достанутся тебе! И чтоб ты был мне здоров!
Саша кивал, ему очень хотелось узнать, сколько же денег у дедушки на сберкнижке, но он не спрашивал, боясь, что дедушка может подумать, что Саша очень спешит с дедушкиной кончиной.
– Мой покойный брат Соломон, в честь которого тебя назвали Сашей, тоже играл на трубе.
– Но, дедушка, почему в честь него? Он же Соломон, а я Саша…
– Потому! Прекрати мне трепать нервы! Не задавай глупых вопросов. В этой стране Сашам живется немножко лучше, чем Соломонам. Это я тебе говорю, как Зиновий. С отчеством мне повезло меньше, поэтому я так и не стал директором склада, а только заместителем. И не перебивай меня, я тебя умоляю! Так вот, мой брат Соломон играл на трубе. И ты спроси меня, как он жил? Нет, деточка, ты спроси меня, как он жил, я тебе говорю!
– Как он жил, дедушка?
– Хорошо! Он жил так хорошо, что я тебя умоляю как! Он играл на танцах в горсаду каждые выходные и имел тридцать рублей. А еще он играл на свадьбах, тоже по выходным. И, в конце концов, играл на похоронах, вне зависимости от дня недели! Он играл Шопена столько раз, сколько сам себя не играл сам Шопен! И у него был не дом, а полная чаша. Румынская стенка, а в ней хрусталь! Его сын Моня поступил в зубное и стал зубным. Его дочь Беллочка вышла замуж за сына секретаря парткома и стала Петровой. Это, конечно, не совсем то, чего бы хотел мой брат Соломон, но ради секретаря парткома можно было стать немножко Петровой.
– Как это стать немножко Петровой? – спрашивал Саша.
– Ой, вэй… Не важно. Всё! Иди дуди! Я читаю газету, не мешай. Хотя стой! Дуди, Саша, еще и для души! Для души дуди! Душа – это важно!
И Саша дудел.
Со временем он научился играть на трубе довольно неплохо, и пошел по стопам дедушкиного брата Соломона, в честь которого странным образом был назван Сашей.