– Кто это? – в ужасе закричал я, отпрыгивая от борта. – Они без чешуи. У них кожа. Ты видел? Морские дьяволы? – звал я Дубовцева.
Он расхохотался:
– Это же – дельфины.
– Дельфины? Разве они такие? – я немного успокоился.
– А какими им ещё быть?
– Я читал, что есть такие существа, – вспомнил я. – Бывали случаи, они спасали тонущих.
– Так они же – наши братья, – втолковывал матрос, удивляясь моей неосведомлённости. – А разве брат брата не спасёт?
Я взобрался по вантам и во все глаза смотрел на бескрайнее море, катящиеся навстречу гребни волн, парящих чаек, на корабли, красиво идущие следом. Вот так чудо! Чайка поравнялась со мной и парила, вертя чёрной головой.
– Смотри, Иван, смотри! – кричал я сверху. Я сейчас её достану. – И протянул руку, но птица резко ушла в сторону.
– Ой, не свалитесь, ваше благородие! – озабоченно крикнул матрос.
– Лейтенант Добров, – усмехнулся капитан Сарандинаки с мостика, – да вы, я вижу с морской душой.
– Вот, это все…, все, – показал я на морскую безбрежную гладь, – это так чудесно!
– Ну, ну, – скептически сказал капитан, пыхнув трубкой. – Посмотрим, что вы скажете при первом шторме.
Вскоре со мной стало твориться что-то неладное. Иногда у меня вдруг начинала кружиться голова, вспыхивали радужные круги перед глазами, подташнивало, но я не обращал на это внимания. Руки начали слабнуть. Я спустился на палубу.
– А почему матрозы так чаек любят? – спросил я у Дубовцева.
– Так ведь! – воскликнул он. – Ну, вы даёте! Чайка – это же! Ну, это же…. Ой! Представьте, корабль в шторм попал посреди моря. Болтает его – месяц!
– Что, целый месяц?
– А то! Всякое бывает. Мачты сломало, воды пресной нет. Люди измотаны, больные. Уже молятся о смерти скорейшей. Берега нигде нет. Все! Представьте!
– Ну, постараюсь.
– А тут вдруг чайка!
– Не понимаю, – признался я.
– Чайки от берега далеко не летают. Вот она, прилетела, вестник спасения. Берег близко.
– Вот оно что!
– Конечно! Моряки на чайку молятся: не улетай! Покажи путь!
Мимо меня сновали матросы. Однажды чуть с ног не сбили, неся скрученную парусину.
– Лейтенант Добров, – недовольно окликнул меня капитан. – Что рот раззявили? Не мешайтесь под ногами.
– Что прикажете делать?
– Марш на гондек! Проверьте крепление пушек.
– Есть!
Я мигом спустился по трапу на нижнюю пушечную палубу. А здесь и проверять нечего. Такого идеального порядка я ещё нигде не встречал. Дневальный доложил, что происшествий не было. Царил сумрак, и было очень душно. Я для важности стал проверять крепления лафетов, надёжно ли закрыты пушечные порты, хорошо ли уложены ядра…. И вдруг мне показалось, что палуба ускользает из-под ног. Звуки становились то слишком громкие, то еле различимые. Перед глазами все поплыло, все предметы становились большими, неимоверно большими, но вдруг резко уменьшались. По лбу, по спине заструился горячий пот. Из желудка поднялась кисло-горькая волна. Я, шатаясь, направился к трапу, попытался вскарабкаться, но руки ослабли настолько, что я не смог удержаться и упал на карачки, стукнувшись лбом о ступеньку. Меня тут же вывернуло.