Стоило видеть лицо Пети, когда мы
зашли в комнату ожидания вдвоём с Квинтом.
– Тебя Велес охраняет, что ли? –
спросил он. – Второй раз подряд выкручиваешься.
Я стал переодеваться. Вигилы позвали
двух незнакомых мне парней на арену. Я же напряг мозги и попытался
вспомнить, кто такой Велес. Это какой-то славянский бог, но вот за
что он отвечает, я не помнил, хоть убей.
– Велес? Напомни, что он там делает?
Ну, в чём его покровительство мне заключается?
Петя уже не удивлялся моему полному
отсутствию познаний, которые, казалось бы, просто обязаны были у
меня иметься.
– Везучий ты больно, – пояснил
он.
– Не сказал бы, что я везучий. Иначе
бы меня здесь не было вообще, – не согласился я. – И руки были бы
целы.
– А что с руками?
– Он поцарапался, – усмехнулся
Квинт.
Я показал Пете окровавленные
ладони.
– Ну-ка, сожми и разожми пальцы, –
сказал он.
Я смутился, но сделал всё, как он
сказал.
– Отлично, сухожилия не пострадали, –
сказал Петя. – Говорю же, везучий. И поверь, что бы ты там ни
говорил… Что ты здесь оказался – это большое везение.
– В смысле? – я растерялся.
– Попадись ты кому-нибудь
посерьёзней, чем местным патрульным – тебя бы уже нигде не было. А
вероятность попасться серьёзным ребятам у тебя была гора-аздо выше,
– Петя протянул слово «гораздо». – Но произошло то, что произошло,
так что благодари богов, и наших, и римских.
Мне казалось, что я чего-то не знал.
Нет, само собой, я многого не знал, но будто упускал что-то очень
важное. Ключевую вещь, о которой они почему-то не хотели говорить.
То, что могло бы всё изменить.
Вернер смог сбежать. Нашли меня,
похожего на него почти один в один. Но сам Вернер скрылся. На его
поиски бросили «серьёзных ребят»? Но откуда Пете это знать? Он же
здесь, в тюрьме, оторванный от внешнего мира, без источников
информации. Я не видел в тюрьме ни единого телевизора, ни одного
компьютера. Болтливые смотрители? Или же какая-то общеизвестная
информация о политике Рима касательно беглых гладиаторов? Но это
могло означать лишь одно: побеги уже имели место и до этого. Как
они со всем своим развитием, имея случаи побегов, могли допустить
побег Вернера? Цельная картинка никак не хотела складываться.
Мышцы ещё болели после вчерашнего, но
сил было куда больше. Даже водные процедуры и тюремная баланда на
обед принесли некоторое удовольствие. Вторая победа подряд без
каких-либо жертв вдохновляла, и я почувствовал потребность в
тренировках. Вопрос, как отсюда выбраться, внезапно перестал быть
главным, нужно было для начала выжить. Солнце во дворе стало
казаться ярче, окружающая безмятежность бодрила дух. Внутри меня
зародилась надежда.