– Трёх штук нет, – сказал я и
протянул пачку Квинту.
– Хрен с ним, – ответил он, и мы
произвели обмен.
Я чувствовал потребность в
тренировке. Сегодня я чуть не погиб, и страшно было даже
представить, что ждёт меня завтра.
– Ладно, Квинт, пойду я. Спасибо.
– Ага, удачи, – ответил молодой
воришка и вернулся в исходное расслабленное положение.
А я продолжил бег. Завтра новый бой.
Зрители ждут шоу, организаторы ждут шоу, римские власти ждут моей
смерти. Только смерти они не дождутся, а вот шоу – пожалуйста.
Пока я однажды не сбегу.
Вечером я задремал. Мои постоянные
нервы и психозы сменились каким-то удивительным ощущением
спокойствия. Не может организм, видимо, нервничать постоянно.
– Эй, – кто-то легонько толкнул
меня.
Я открыл глаза: это был Петя. Он
опять протянул мне гранёный стакан.
– Вы здесь вечно пьёте, что ли?
– Да нет, я бутылку изначально для
тебя открыл.
Я окинул взглядом камеру: все держали
по стакану. В углу стояла почти пустая полуторалитровая бутылка. Я
пригубил и сел на нары.
– А ты за нос нас случаем не водишь?
– спросил вдруг Йохан.
– В смысле?
– Ну пришёл такой: «Ой, я драться не
умею». И второй бой подряд уже выигрываешь.
– Я рассказал всё, что о себе
знаю.
– Маловато ты о себе знаешь, – сказал
Вилберт. – А как дела семейные?
– Ну, где-то там меня ждёт жена.
– Дети есть? – спросил Петя.
– У меня? – глупо переспросил я.
– Нет, у римского консула, –
сыронизировал Харман. – Но его здесь нет, так что да, у тебя.
– Да не, мы только поженились.
– Что, у вас в России дети только
после свадьбы рождаются? – засмеялся Харман.
– Не, ну мы же по любви… – стал
мяться я. – Дети впереди. Надо сначала на ноги встать.
– Я тебе совет дам, – сказал Вилберт.
– На ноги встать – это не столь важно. Главное – не упасть. Мой
отец на ноги вставал до тридцати пяти, так и не встал. Я получился
случайно, а мама отстояла моё право на жизнь. Через пять лет он
умер глубоким пьяницей. Надо жить сегодня, а не фантомное завтра
себе сочинять.
– Сегодня мне выжить надо, –
обречённо пробубнил я.
– Тебе надо с женой встретиться и
ребёнка заделать, – сказал Харман. – Вот у нас с моей такие
классные двойняшки…
– Ну да, только ты-то своих на воле
заделал, – ответил ему Йохан.
Я ничего не ответил, лишь сделал
большой глоток коньяка. От горла до желудка прошёлся жар. Все молча
последовали моему примеру. И тут Йохан прервал неловкую тишину: