«Значит, это я во всем виноват? Ну-ну. Сволочь ты, Семенов».
Егор сосредоточился на своей злости и обиде, позволил им захватить себя. И вскоре он начал превращаться. Прошло около минуты. Волк-оборотень, рослый, мускулистый, поросший короткой серой шерстью, поднял морду и втянул ноздрями воздух. Затем тряхнул головой и побежал по снегу в лес.
Волчью стаю он нашел быстро. Вернее – они сами его нашли. Вожак выступал впереди, а за ним рысили по снегу еще шесть волков. Завидев вервольфа, они остановились и устремили на него взгляды.
Оборотень тоже остановился. Несколько секунд хищники стояли неподвижно, внюхиваясь, всматриваясь и оценивая. Вервольф был раза в полтора крупнее волков, однако их было семеро, а он один. Кроме того, они были голодны, страшно голодны, и запах свежей крови, который они чуяли уже пару часов подряд, сводил их с ума и заставлял забыть про осторожность.
В конце концов, игра в «гляделки» кончилась, и, грозно зарычав, волки стали окружать вервольфа…
Семенов сидел у костра с «ремингтоном» в руках и напряженно вслушивался в лесную тьму. Несколько раз ему казалось, что он слышит какие-то странные звуки – не то вой, не то рев, но звуки эти смолкали раньше, чем Павлу удавалось определить направление, откуда они доносятся. В такие секунды он сжимал дробовик так крепко, что у него белели костяшки пальцев, а на лбу, несмотря на холод, выступали капли пота.
С минуту было тихо, а затем он снова услышал отдаленные звуки, похожие на рычание и визг. На этот раз Семенову удалось определить направление, он поднял дробовик и прицелился в темноту.
– Давайте! – сорвавшимся на визг голосом крикнул он. – Ну же! Где вы?
Прошла еще пара минут, и никаких странных звуков за это время Семенов не услышал. Он облегченно вздохнул, но тут где-то совсем рядом скрипнул валежник. Семенов быстро повернулся на звук. На мгновение ему показалось, что из тьмы вынырнула жуткая звериная морда со светящимися желтоватыми глазами. Семенов похолодел от ужаса и нажал на спуск. Громыхнул выстрел, и дробь, веером пройдя по кустам, срезала вершины веток. Звериная морда отпрянула во мрак, а вслед за тем знакомый голос громко окликнул:
– Паша, это я! Угомонись!
– Егор?
– Да!
Семенов, продолжая держать тьму на прицеле, облизнул пересохшие губы и крикнул:
– Ты один?