Поразмыслив, я решила всё-таки войти в поместье, после чего
сделав вид, что что-то забыла, сразу же выйти. Это было бы не
настолько подозрительно, как мне кажется.
Использовав для входа специальную пластину, выдаваемую всем
слугам герцога, которую я перед уходом забрала у Сьюзан, я вошла на
территорию поместья. Молодой охранник на входе, одетый в серую
форму, лишь бросили в мою сторону мельком взгляд, после чего вновь
стал гипнотизировать взглядом стоящее невдалеке от входа
дерево.
С улицы просматривался только верхний этаж поместья, наполовину
скрывающийся за верхушками деревьев. Сейчас же, находясь здесь, я с
интересом осматривалась, скрывая интерес за спокойным выражением
лица – служанка, роль которой я сейчас играла, здесь служила уже
несколько лет, и она точно не стала бы вести себя словно в
музее.
Запоздало в голове появилась гениальная мысль, что сейчас я
буквально хожу по лезвию даже не ножа, а иголки, ведь за
проникновение на территорию герцога полагалась смертная казнь. Даже
не каторга или тюрьма, а именно смерть. Слишком близко к правителю
находился по статусу герцог.
Если за те статьи, что писались мной до этого, ещё можно было
откупиться или отсидеть год-два в тюрьме, то это дело, уже вело на
плаху.
К сожалению, додуматься до этого я умудрилась лишь сейчас, ведь
до этого все мысли крутились только о том, что нужно успеть
дописать статью. Правда о том, как именно её опубликовать, я уже
как-то не подумала.
От возникшей в голове мысли, я замерла посреди дорожки, ведущей
в здание. В какую же клоаку я угодила по собственной глупости! Даже
если мне удастся взять интервью, выбраться с территории поместья
живой и не в кандалах, а после написать статью, то после её
публикации журналистке под псевдонимом «Агнесия Гоул» придётся
умереть. Если бы смогла попасть на приём и написать после него
статью, я бы ещё могла выкрутиться. Но, если опубликуют статью
сейчас, то будет ясно, что кто-то проник на территорию поместья и
не только смог выбраться, но и взял интервью у певицы. В этом
случае никакое заступничество мне не поможет – казнят.
Легонько стукнув себя по лбу ладонью, будто что-то забыла, я
развернулась к выходу, и, как и собиралась изначально, хотела
выйти. Но стоило мне развернуться, как я поняла, что именно
казалось мне таким подозрительным – если на входе стражник был в
серой форме, как и обычная стража герцога, то внутри поместья
находились стражники в бело-черной форме личной гвардии императора.
Да и защита, полыхнувшая над забором и воротами, явно не была здесь
обычным явлением.