После того, как очередь достала
броневик, Бублик отбросил автомат, выхватил два пистолета и со всех
ног побежал в сторону бандитов. Корж разрядил обойму своего
автомата широким веером, держа АК над головой по-сомалийски, а
затем отбросил оружие, и с одним пистолетом и ножом сорвался с
места, побежав, как и Бублик. Без поддержки броневика бандиты были
никакими. Полминуты — и всё было кончено. Ещё минута ушла на
осторожный контроль недобитков. Из боевой модификации фургона с
мороженым так никто выпрыгнуть и не успел.
Я всегда любил костры. Жёг их в
деревне, в детстве, когда по несколько недель жил у бабушки — в ход
шли камыш, палки, трава перед двором, мусор. Жёг, когда был
взрослым, на рыбалке и на даче, и когда повод появлялся; но
особенно любил костры на полигонах.
Иногда нам удавалась добыть технику
наших партнёров по поддержанию порядка в мире, иногда современные
средства борьбы с якобы не нашей бронетехникой, и тогда мне
удавалось немного пожечь полигонные костры. После изучения
технических новинок мы обычно выкатывали образец в поле. Это порой
бывали сверхзакрытые стрельбы, видео с которых не каждому маршалу
было положено видеть; а бывало, сгоняли со всех окрестных частей
срочников и ставили на броню систему дистанционного управления, под
завязку загружали в автоматы заряжания холостые снаряды и заливали
баки под пробку, а джойстик отдавали в руки достойных
профессионалов своего дела. Полдня образец носился по полигону,
укрываясь за навалами бетонных блоков, ломая сараи и форсируя
грязевые лужи. Машина огрызалась холостыми выстрелами.
Пацаны-срочники с визгом восторга стреляли в неё из пушек,
гранатомётов, вращали башнями танков, зарытых в капониры. Те, кому
доверяли джойстики, ели свой хлеб недаром, но рано или поздно —
бывало, даже только вечером — кто-нибудь попадал.
Выглядело это всё по-разному. Порой
срывало башню мощным внутренним взрывом, но это происходило крайне
редко. Бывало, объятый пламенем танк по нескольку раз сбивал огонь,
с разгона въезжая в грязевые лужи, и приходилось попадать ещё раз;
а бывало, он проезжал после попадания всего десяток метров, натужно
гудя клинящими траками и извергая под огромным давлением густой
чёрный дым из всех щелей. А дальше бывал мой любимый костёр.
Бронетехнику тяжело поджечь, а вот горит она, пожалуй, лучше всего,
что мне доводилось видеть.