— Да он её знает! — просиял Корж.
Хищница попыталась изобразить
максимальное дружелюбие и замурлыкала, как домашняя кошка.
— Давай, давай, иди, — подбодрил
Бублик напарника и поднял автомат к плечу.
Корж аккуратно, с вытянутой руки
разрезал один за другим ремни, держа в другой изъятый у охранника
пистолет-пулемёт. Кошка медленно приподнялась, выгнулась спиной от
загривка до хвоста и стекла со стола плавной тенью. Совсем как
домашняя мурлыка, она боднула Бублика выше бедра и протёрлась всем
телом, повторив процедуру с другой стороны. При этом она
добросовестно мурчала.
Однозначно хитрая тётка. В том, что
она тётка, я не сомневался. Специально я не смотрел, но пока ходил
вокруг — заметил. Для трансплантации подходят только животные
одного с тобой пола. Даже если мальчик с детства играл только
куклами и звался Эвридикой, а после операции мог похвастаться всеми
прелестями женского тела — то для трансплантации сознания, будь
добр, используй тот пол, каким ты обладал от рождения.
Немного успокоившись и перестав
нервно сжимать оружие, товарищи продолжили свою увлекательную
экспедицию по закромам Родины.
Шли по коридорам, стараясь минимально
шуметь. Впереди Бублик с Коржом, а сзади хвостиком две зверюги. Я
сам не маленький (размером с сенбернара, но порода вообще
непохожая), и огромная чёрная пантера тихонько стелилась по полу,
заглядывала в открытые и разбитые двери кабинетов. Присматривались,
принюхиваясь. Корж с Бубликом честно грабили. Награбив больше, чем
могли бы унести, и найдя более ценную добычу, они со слезами на
глазах делали тайник и меняли содержимое своих рюкзаков, потом,
награбив ещё более ценного имущества, повторяли процедуру.
Здесь, в общей части клинической
больницы, где была открытая для всех зона, положение оказалось ещё
хуже. Пристрелили ещё несколько санитаров, которые по-прежнему
хотели кусать, причём гастрономические предпочтения отдавались
именно мне или моей кошачьей подруге.
Сапиенсы прошли чуть вперёд и
замерли, высматривая что-то, а мы отстали. Пользуясь паузой,
попытался объяснить кошке ситуацию. Как могу, показываю, что они
нас за животных считают: давай, пока мы не поняли, что здесь
происходит, будем дрессированными животными. Тебе не кажется, что
зомби-апокалипсисом попахивает? Не поняла? Показываю ещё проще,
средствами пантомимы. Мы — животные домашние, вокруг — зомби. Всюду
что-то неладное, и наше дело — тупить и рычать. Морщу морду как
могу, показывая мировую катастрофу и тайное братство животных.