Ближе к Миху стоял рослый красавец с пышными усами в служебном
вицмундире. Орчук удивленно рассматривал однобортный полуфрак
василькового цвета, застегнутый на желтые пуговицы с гербом,
стоячий красный воротник из сукна и такого же цвета обшлага.
Высокий полицейский чин, не иначе. Под рукой незнакомец держал
суконную фуражку и перчатки, из великолепно выделанной кожи. Мих
окрестил его «Ваш высокоблагородие». Возле красавца стояли трое
секундантов, тоже из аристократов, по всей видимости, пришедшие с
ним.
Спиной к первому стоял рослый человек в хоть и хорошо чищенном,
но ношенном и бедном гражданском мундире. Плечи покаты, но скорее
не из-за худобы, а плохой одежды, в петлицах три звездочки
маленькие. Мих наморщился, вспоминая науку отца, стало быть,
секретарь коллежский. Странно все это. Если Прошка не соврал и бой
до Поглощения, стало быть, оба магией должны обладать. А это что
значит? Оба из Высших семей, другие в их Славии волшебством не
владеют. Так почему же который спиной к нему, всего десятого чину,
даже не дворянского?
Обошел тихонько Мих по кругу, дабы получше того разглядеть. Тоже
гож собой. Лицо как с картинки писано, нос длинный, глаза большие,
даже бабьи что ли, рот сжат, отчего лицо все серьезное, но
благолепное. Вот только бледен уж сильно и лоб в испарине...
Понятно дело, коли уж до Поглощения заругались, обратного тут
давать нельзя.
А народу все прибывало. Горланили мастеровые, закатывали глаза в
отдалении несколько институток, даже господа во фраках сюда
прибились. Не иначе с театру возвращались, али еще из мест каких,
куда простой челяди входу нет.
Меж тем один из аристократов, что рядом с полицейским чином
рядом стоял, подошел к «благолепному», поинтересовался о
готовности. Секретарь коллежский хоть и побледнел пуще прежнего,
все же кивнул, вытащил шпагу из ножен, и подошел к
«высокоблагородию».
– Клянусь своими предками, – зычно начал рослый красавец.
– Клянусь своими предками, – вторил ему человек в потертом
мундире, нагоняя словами противника.
– Что добровольно вступаю в схватку, что будет идти до полного
Поглощения моих магических способностей, – теперь говорили вместе,
будто репетировали прежде, – слово истинно и обратной силы не
имеет. Ибо так сказал…
– Дашков Михаил Николаевич, – закончил полицейский чин.