Эдвард резко одернул себя. Не об этом надо думать, когда отец стоит на пороге вечности.
– Сообщите обо всем мне, сэр, – прошептал он, – я передам Чарли на случай, если… – «На случай, если он не прибудет вовремя». – Я позабочусь о том, чтобы он узнал все, что вы хотите сказать, как только он приедет, если вы в это время будете спать.
– Да, – послышался тихий голос отца. Язык его заплетался. – Я усну. Скоро. Но не… не раньше, чем скажу Чарлзу… – Он вздохнул и затих. Он лежал так тихо, что на мгновение Эдвард подумал, что худшее уже произошло. Однако грудь герцога чуть заметно вздымалась – он был все еще жив.
В гнетущей тишине комнаты послышался отдаленный стук копыт. В тот же миг умирающий вздрогнул, приободрившись, и, приподнявшись на локтях, сел в кровати.
– Чарлз, – сдавленно прошептал Дарем. Лицо у него стало пепельно-серым. – Чарлз… Это ведь он, Эдвард?
Эдвард бросился к окну. Он заметил, как мелькнул красный китель, за мгновение до того, как визитер скрылся из виду, ступив под фронтон над главным входом.
– Это Джерард, отец.
– А, – сказал Дарем, – без сил опустившись на подушки. – Славный мальчик, Джерард.
Эдвард криво усмехнулся. Отец попытался скрыть разочарование, но ему это плохо удалось. Однако Эдвард был рад уже тому, что приехал хотя бы младший брат.
– Я пойду и приведу его.
– Да, – пробормотал Дарем, – мне будет приятно его увидеть. А Чарлз… Чарлз скоро приедет?
– С минуты на минуту, – снова сказал Эдвард и выскользнул за дверь.
Ему на смену в комнату тут же вошел доктор. А Джерард уже бежал вверх по лестнице.
– Я опоздал? – с тревогой спросил он.
Эдвард покачал головой. Джерард выдохнул и провел ладонью по волосам. Темные волосы его были влажными от пота, и пыль покрывала его с головы до пят.
– Слава Богу. Я скакал весь день, едва не загнал бедного коня. – Он посмотрел на Эдварда. – Чарли здесь?
– От него ни слуху ни духу, как обычно, – пробормотал Эдвард. Они вместе шли по коридору к спальне отца. – Отец попросил его приехать еще два дня назад.
– Ну что же, кое-что никогда не меняется, – со вздохом констатировал Джерард и расстегнул несколько верхних пуговиц на кителе. – Мне бы помыться.
Эдвард кивнул:
– Все уже готово. Только, Джерард, поторопись.
Брат остановился на пороге спальни.
– Так он на самом деле умирает?
Это казалось невероятным даже Эдварду. Дарем был человеком с живым и бурным темпераментом и так же крепок телом и духом, как его сыновья. С тех пор как двадцать лет назад умерла герцогиня, дом герцога являлся оплотом чисто мужских занятий и развлечений, и никто из домочадцев не отдавался этим занятиям с таким самоотречением, как сам герцог Дарем. Эдварду было уже почти восемнадцать, когда братья смогли наконец превзойти отца в меткости, а обскакать герцога им удалось лишь когда семейный врач настрого запретил его светлости садиться в седло после того, как в возрасте семидесяти лет он упал с лошади и повредил себе спину.