– Давай лучше на Кавказ поедем! – Предложила Кира. – А? Дань? Две недели нам – во! – Провела ладонью по горлу. – Что тебе эта Грязь?
Он прищурил глаза от дыма воспоминаний:
– Бывало, забежит Марфушка поперед табуна, промчится, в траве руками дернет, и кони летят через головы!..
– Петли ставила.
– Часовенку там построили с золотой крышей после пожара. Я видел её издалека. Ещё бы взглянуть.
– С золотой!.. Доцент ты и есть доцент… Там не осталось теперь ничего. Пепелище. Ветер свищет. Слушай! А бабки там есть, которые помогают женщинам родить?
– Повитухи?
– Нет. С травками. С заговорами. Если с ребенком не получается никак.
Данил глянул на неё и покачал головой.
– Я – к слову, – насупилась она.
– Там комбайнер Федор есть. Вот он, говорят, всем помогает.
– Старый анекдот. А Ксюха ребенка хочет!
…
Лошадь шла не спеша. Угрюмо. Будто сама по себе. Не помня о телеге. Когда телегу подбрасывало на кочках, лошадь странно вздыхала, и налегала на упряжь. Начинала тянуть, но вскоре забывала о том, зачем она здесь, думая о чём-то своём.
Почему он выбрал лошадь на станции? Зачем?
Рядом стояла приземистая иномарка, шофер расхваливал поездку с ветерком вокруг озера и далее по просеки до 108 километра, но паренек, сидевший на телеге, скептически глянул на бампер и невозмутимо самому себе сказал:
– Не доедут.
И посмотрел в небо.
Данилу тоже захотелось этого открытого неба над головой.
Телега поскрипывала левым задним колесом. Возница всякий раз поводил плечом, когда скрип был особенно резок. Что-то нашептывал себе под нос.
– Может подмазать? – Писк изрядно надоел. – Солидол есть у тебя, парень?
Тот молчал невозмутимо.
Ехали они совсем не в ту сторону, куда показывал таксист. К синему далекому лесу, а не к озеру.
– Едем правильно?.. Как звать-то тебя?
Возчик долго молчал, обдергивал рубаху на широком заду, заглядывал лошади под хвост и только потом сказал неохотно:
– Мишка.
– До Синей Грязи доедем?
– Докуда? – Парень натянул вожжи, останавливая лошадь.
– До Карасево, – успокоил его Данил.
– До Карасево доедем. Мы живем в нем. А Грязей рядом нет никаких.
– Это ты просто не знаешь.
Мишка недовольно повел плечом.
– И Соловьевки нет? – Спросил Данил.
– Соловьевка была. Стояла за Поперечкой. На том берегу. Там остался фундамент от мельницы и от школы шлаковые стены. А к ним сирень растет аллеей.