– Дурак, что ли? – ответила она, убирая с лица прилипшие прядки.
– Негры чёрные, в Ташкенте видел, – авторитетно заявил Серый. Он чаще всех с родителями в город ездил. Отец прихватывал его с собой на служебном «газике» и Серёга первый во дворе начал козырять такими названиями как Шейхантаур, Тизиковка, Юнусабад8. В общем, самый продвинутый и самый культурный.
– Ленка тоже чёрная, только под трусами белая, – сказал Саня, пацаны засмеялись, а она почувствовала себя и смущённо и радостно. Отчего? Сама не знала. Но неожиданно поняла: они все как один кинулись её защищать, отстаивать честь и достоинство. Слова эти были в ходу после фильма «Три мушкетёра», и Ленка загордилась – настоящая Констанция.
Рука Лёнчика спокойно лежать никак не могла, дёрнула Серого за ухо. Сразу получил сдачи и грозно-воспитанное:
– А в лоб?
Опять засмеялись, доплыли до мостика и вскарабкались на берег, помогая друг дружке. Мимо кладбища, одного из самых больших в Ташкенте, назад пешкодралом те же полкилометра по солнцепёку. Какие панамки или шляпки, кто их носил? Курам на смех. О бейсболках и банданах тогда понятия не имели. Так и брели, солнцем палимые. Ещё и камеру накачанную перед собой катить надо, все по очереди. Констанция ты, не Констанция, кого волнует? Крути по пыли тяжеленное колесо. Пока добредёшь до начала заплыва, умотаешься, пятаков-колючек насобираешь на босые пятки, от мокрого круга грязный с головы до ног.
То ли день сюрпризов это был, но Ленка его запомнила. Нежданно-негаданно, когда пришла её очередь катить камеру, Серый небрежно отодвинул девчачью руку, отвернулся и сказал куда-то в сторону:
– Не надо, иди.
Лёнчик и Саня, до этого момента о чём-то бурно спорящие, в миг замолчали и дальше шли без единого слова. Проверили ниппель, плавсредство опять полетело в воду, сами вдогонку. Раз, второй, третий, десятый, пока у французско-узбекских дворян ракушки на попе не повырастали. Такой курорт. Мальдивы, Сейшелы и Гавайи вместе взятые бледнеют рядом с оросительным каналом твоего детства.
А Ленке по какой-то молчаливой договорённости колесо катить больше не давали.