Бабочка дня вспорхнула над оранжевым горизонтом,
Словно сигнальная ракета над линией фронта.
Я нашарил рукой сигарету где-то в складках одежды —
Сломанную… и потерял надежду;
Пошёл, затаив злобу,
Вдруг под цинковой крышкой гроба —
Моего тела – зашевелилось мёртвое сердце,
И я понял, что от него никуда не деться
И нечем спасаться…
Ясно было одно: сердце требовало эксгумации.
И тогда сквозь зубастую боль я выдрал его наружу
И бросил под ноги в грязную лужу
На автобусной остановке… Люди вокруг шевелились,
Превозмогая зевоту, —
Им было плевать на сердце, их ждали дела и работа;
А оно, окровавленное, в грязи медленно билось,
Как обречённая жертва в руках Чикатило.
И я думал, что, может, и зря вырвал его из гроба…
Но тут, хрипя, к остановке подполз автобус —
И толпа хлынула сквозь сердце.