Генерал рассмеялся, но его хватило ненадолго: мыслей оказалось больше.
– Значит, ты полагаешь, что Крючков… Но ведь он – человек Андропова?
– А где твой Андропов?!
Полковник не выразил никакого почтения к «Генсеку на смертном одре».
– Крючков – не семи пядей, но хватит и одной для того, чтобы понять: нужно искать нового хозяина. А тут ещё хозяин сам ищет его. В общем, как говорила когда-то тётя Валя в передаче «От всей души»: «И вот они встретились!». Теперь Александр Николаевич будет проталкивать Володю на самый верх.
– А как же – Чебриков?!
– А Чебриков – «мавр», которому надлежит всего лишь исполнить роль по Шекспиру… и Горбачёву. То есть, сделать «своё дело» – для «чужого дяди». А потом «мавра» «уйдут». Парень, хоть и стоит пока за Горбачёва – не совсем «с нашей улицы», и «где-то даже – не с нашего двора». К сожалению, он и «не с нашего двора» – того, в котором проживает оппонент Михаила Сергеевича.
Дроздов, хоть и «зарёкся» удивляться, не удержался от покачивания головой.
– Да-а, серьёзный у вас подход к делу…
– А иначе и не стоит «подходить» к нему! – не улыбнулся Полковник. – Так, я «ставлю тебя на довольствие»?
Не потратившись на раздумья, Дроздов махнул головой – и мастерски исполнил роль фокусника: «из ниоткуда» вытащил очередную бутылку…
Теперь, для того чтобы познакомиться с мыслями и делами Начальника ПГУ, Полковнику не было нужды в личном знакомстве. В этих бумагах генерал Крючков был весь, как на ладони. Такому «проявлению» дополнительно способствовало и отсутствие в личности Владимира Александровича какой бы то ни было «философической» сложности.
За таковую могло сойти, разве что, умение мимикрировать и не вылезать без нужды, ожидая, пока тебя не пригласят… за уши. Хотя, как всегда в оценках супротивника, Полковник страховался в духе известной установки: «лучше перебдеть, чем недобдеть». Завышенная оценка традиционно шла не только бдительностью, но и залогом на успех.
Досье генерала Дроздова стоило и застольных часов, и похмельного синдрома: это действительно было досье, и «где-то даже агиография» Яковлева и некоторых других «условно товарищей». Именно из него Полковник узнал о подробностях «исторической встречи» Яковлева и Крючкова двумя годами ранее.
Подробности оказались… не только подробностями. Художественный портрет антисоветчика и антикоммуниста Яковлева теперь можно было считать законченным. Но – лишь таковой, в отличие от портрета агента Яковлева. Именно так – без кавычек: Полковник твёрдо был убеждён в том, что Яковлев «вырос» из предельно корректной формулировки «агент влияния» так же, как ребёнок – из прошлогодних штанов.