– Значит, догадался! – снова не отказался от комментария Полковник, и с тем же «сопровождением» на лице.
– «В основном, это были обрывочные сведения „на тему“ Яковлева от информаторов, реквизитов которых в документах не значилось. Видимо, Дроздов не доверял никому».
– А тебе – прежде всего! – «поучаствовал» в очередной раз Полковник.
«В досье поминались не только взгляды Яковлева, но и приводились отдельные цитаты. Цитаты были весьма красноречивые».
Полковник оторвался от чтения – и, посветлел лицом.
– Никакая это не стенограмма! Дроздову каким-то образом удалось заполучить подлинный текст подлинной записки Крючкова! Машинописной, без подписи, с отступлением от канцелярского стиля – но подлинной записки Крючкова! Куда она адресовалась, кому – хрен его знает! Может – конверту с надписью «Вскрыть после моей смерти!»! Володя – парень не самый умный, но, как нередко бывает в таких случаях, довольно хитрый. И он понял, что Дроздов снабдил его бомбой, которая может взорваться… у него под задницей! Вот он и решил подстраховаться! А, может, он даже постарался «допустить оплошность» – чтобы Дроздов «не прошёл мимо» этой записки?! Больше того: думаю, я не ошибусь, если предположу, что и Александр Николаевич знает, как о досье генерала Дроздова, так и об «аналитической записке» генерала Крючкова. Вот, уж, действительно: знание – сила!
«Разгрузившись от души», Полковник вернулся к тексту.
«Суждения Яковлева были не просто крамольными. Он считал СССР империей, выступал за независимость республик – и всё это не в формате «почти не таясь»: открыто! Что же касается России, то ни одного доброго слова о ней от Яковлева не слышали не только иностранные дипломаты, но и свои. Прямо – «тюрьма народов»! Удивляло лишь то, что компанию России неожиданно составил… Азербайджан: Яковлев необъяснимо плохо относился к этой республике и её народу, хотя никакого «армянского следа» в его биографии не просматривалось.
В досье генерала Дроздова имелся и перечень «хлопотунов» за Яковлева. Фамилии меня не удивляли: я ведь не с Луны свалился на должность – из ЦК партии. А, значит, обязан был «находиться в курсе». Поэтому, как должное, я и воспринял не только фамилии Арбатова, Иноземцева, Бовина и Шахназарова – традиционных наших «не наших», но и фамилию Горбачёва. Михаил Сергеевич не побоялся «высочайшего гнева» патрона – и тоже «подписался под ходатайством». Это «ж-жу», как сказал бы Винни-Пух из мультфильма, было неспроста: Михаил Сергеевич «мусор» не подбирал. Значит, намеревался использовать Яковлева. А ведь использовать его можно было только в одном качестве: разрушителя!».