А мне свет и не нужен был, когда я готовился к шабашу, я больше убиваюсь по темноте.
В мою комнату зашла ворчливая и вечно всем не довольная Виктория:
– Маленькие твареныши, – бранилась она. – Я бы их всех на костерке поджарила!
– Ты чего такая злая с метлы упала? – поправлял я перед зеркалом свой вампирский прикид. – Чем тебе дети не угодили? Они еще так невинны.
– Мне кажется, мы припаздываем, – засуетилась она. – Ты будешь вампиром? Мм, – протянула ведьма сладко, обнимая меня. – Я была бы не против укуси ты меня и не раз.
– А ты будешь ведьмой? – установил я и отошел подальше. – Как банально!
Мы спускались по лестнице красиво оформленной светящимися тыквами, кои были единым источником света в моем холле.
– Может, не стоит спешить? – несколько занервничал я. – Пропустить бы тот момент, когда вся нечисть целует батю в очко.
– Ты хотел сказать – восхваляет?
– Да, черт побери! Меня удручает этот момент. Ты взяла души?
Вика кивнула и пожала плечами:
– Жалко, что их всего лишь пять, Люцифер опять будет не доволен нами… Не уж-то в морге ты так и не смог достать душу?
– Безуспешный вечерок выдался, – я собрал брови в кучу и отвел глаза в сторону.
И стоило нам затворить за собой дверь в дом, как над нами сгущались огромные пунцовые тучи и выражали на себе лютые рожи демонов.
– Вполне бы сошло провести шабаш в нашем саду как раз над старым кладбищем.
– Саш, ты волнуешься? Переживаешь потому что так и не достал шестую душу? – с заботой в голосе засыпала меня вопросами Вика.
– Нет, – соврал я.
– Тогда что? Тут до парка рукой подать.
– Так давай подадим скорее.
Наверное, я от нее устал больше чем она от моего нытья.
Мой отец в костюме самого себя довольно обожал навещать человеческие тусовки в этот праздничный вечер. Ему доставляло не маленькое удовольствие то, как ранее святой праздник с каждым годом преобразовался в бесовской.
А вслед за тем мы оказались все на том же погосте из года в год, где и протекал наш кровавый шабаш под большой желтой луной.
Там нас ждали уже истинные бледные клыкастые красноглазые вурдалаки. Вспухшие синюшные утопленники в рванье и водных растениях. Оборотни, домовые, лешие, кикиморы. В заплешинах на черной шерсти черти, которые уже откопали гроб моей мертвой возлюбленной.
Со всех концов слетались колдуньи на метлах. Прибывали и мои братья.