Единственное, что приходится принять на веру, так это историю с
врагами Рьялхи, как их назвал Иван? Сарги? А если подумать, раз уж
мозги вправлены? Зачем Рьялхи понадобилось приближать к себе Вэя,
если он у них под подозрением? Держи друга близко, а врага еще
ближе! И Альбиной просто пожертвовали, сдали, как пешку, в угоду
общей комбинации. Суки!
Но вместо ярости она почувствовала холодную решимость и
готовность действовать. Нужно все просчитать и разыграть эту партию
так, чтобы и комар носа не подточил. Иван Родин, освободившись сам,
стал живым примером того, что от диктата и управления Рьялхи можно
избавиться. Чем не цель, снова самостоятельно распоряжаться своей
судьбой?
Но и цена ошибки велика. И Иван, доверившись ей, скорее всего,
дал ей право решить, чего она сама достойна. Если он так мастерски
манипулирует чужими имплантами, то вполне возможно, что он
предусмотрел и «плохой» вариант. И проснется она завтра в
каких-нибудь трущобах с головной болью, и не вспомнит ничего. А
самое главное, сам Иван про нее больше не вспомнит, и будет
прав.
Она мысленно прокрутила все эти соображения еще раз, в поисках
изъянов в логике. Но нет, теперь все понятно и не подлежит
сомнению. И сразу же стало спокойно и хорошо, и захотелось спать.
День был длинный, а вечер еще длиннее. Нужно отключить измученные
мозги. Последнее, что пришло ей в голову перед провалом в
крепчайший сон, это вопрос, каким бы способом состричь с Лины Эл
волос, а главное, зачем это нужно и откуда Иван вообще про нее
знает?
За несколько секунд до будильника Альбина проснулась сама и
убрала мерцающий значок будильника из поля зрения. Включила свет.
Щурясь, вылезла из-под одеяла и осталась голышом, для бодрости. У
нее почти нет с собой личных вещей, которые надо собирать, так что
через десять минут она уже собрана, одета и не спеша прихлебывает
свежезаваренный чай с припасенной булочкой. Утро начинается
неплохо, остается только добраться до аэропорта, и желательно, без
приключений.
Покончив с чаем, она ополоснула чашку, повесила через плечо
сумочку и, оставив ключ в ячейке на этаже, спустилась на лифте в
фойе. На улице уже вовсю гудит утренняя суета. Машины потоком идут
по набережной, отсвечивая яркими стоп-сигналами, гроздьями ярких
точек двигаются по мостам, отражаясь в темной дунайской воде. Еще
хорошо видна ночная подсветка зданий, но небо уже совсем
посветлело, а на востоке, где сквозь тучки встает солнце, царит
яркая свистопляска лучей в багрово-желтых тонах.