– Спасибо, сэр.
– Ждите здесь.
Он хлопает ладонью по столу, встает и выходит. Я напрягаю слух в ожидании шагов и чувствую резь в животе. Если ничего не получится, я просижу еще пять лет, а может статься, даже больше.
Специальный агент Крис Хански – старший по должности, ему примерно столько же лет, сколько мне, и много седины в волосах. Агент Алан Эрарди – его подчиненный. В газетах писали, что делом Фосетта занято сорок агентов ФБР, и эти двое – далеко не из главных. Первая встреча будет важной, как и последующие, но руководство поступило правильно, прислав поначалу мелкую сошку.
Начальника тюрьмы с нами нет – наверное, он у себя в кабинете, подслушивает у двери.
Они даже не достают ручек и блокнотов – явно относятся к нашей беседе несерьезно. Им не хватает ума догадаться, что на моем счету долгие часы таких бесед с агентами ФБР.
– Итак, вы хотите заключить сделку, – начинает Хански.
– Я знаю, кто и за что убил судью Фосетта. Если эта информация окажется ценной для ФБР, то мы сможем заключить сделку.
– Вы исходите из того, что мы сами еще в неведении, – говорит Хански.
– Уверен, что вы в неведении. Разве иначе бы вы приехали?
– Нас направили сюда, поскольку мы проверяем любую версию. У нас серьезные сомнения, что от этого будет какой-то толк.
– А вы попробуйте.
Они самоуверенно переглядываются. Пока это для них игра, развлечение.
– Вы назовете нам имя. Что вам надо взамен?
– Освобождение из тюрьмы и защиту.
– Так просто?
– Нет, на самом деле все сложно. Этот человек опасен, его друзья еще опаснее. К тому же я не желаю ждать два года, пока его осудят. Если я называю вам имя, то выхожу на свободу. Немедленно.
– А если его оправдают?
– Это ваша проблема. Если обвинение не докажет его причастность, то вы не должны винить в этом меня.
Наконец-то Эрарди достает блокнот, снимает с дешевой ручки колпачок и что-то записывает. Я добился их внимания. Они по-прежнему стараются изобразить безразличие, но у них непростое положение. Следственная бригада в тупике: газеты утверждают, что у них нет ни одной перспективной версии.
– А если вы назовете нам кого-то другого? Мы займемся не тем подозреваемым, а вы станете свободным человеком.
– Свободным мне никогда не быть.
– Вы освободитесь из тюрьмы.
– И весь остаток жизни буду озираться.
– Система защиты свидетелей еще не потеряла ни одного осведомителя. На ее счету уже более восьми тысяч человек.