– Впрочем, – тут же сдавала свои позиции любившая порядок везде, и прежде всего, в речи, Любовь Ивановна, – новые веяния всегда и везде приживаются с большим трудом. Сейчас молодёжь изъясняется так, что более старшему поколению иногда их словечек не понять. А если Костику всё же улыбнётся счастье, и он поступит в университет, где станет постигать азы журналистского дела, то за годы учёбы речь его выровняется и разного рода неологизмами и «отсебятиной» слух резать уже не будет. Так, усадив парня за стол и налив ему стакан чаю с лимоном – потому что тот без лимона чай не признавал ни в какую – Любовь Ивановна спросила:
…Помнишь, я тебе как-то раз рассказывала о том, как мы два лета подряд работали проводниками? Костик, сделав глоток своего любимого чая, тут же заинтересованно закивал, а Любовь Ивановна продолжала:
– Нашу бригаду в основном ведь в Адлер направляли, а туда мы всегда приезжали с опозданием. Вместо положенных шести часов вечера, поезд в лучшем случае прибывал на конечный пункт часов в десять. Бывало, конечно, и позднее.
Как-то раз ехал у меня в вагоне пассажир, который должен был от Адлера добираться куда-то дальше. Но так как приехали мы, как обычно, поздно, гражданин, приуныв, от того, что его вечерний автобус давным-давно ушёл, попросился остаться, чтобы переночевать в вагоне, так как города он совсем не знал, и даже где находилась ближайшая гостиница, не имел никакого представления.
Костик, продолжая отхлёбывать из стакана горячий чай, про себя, наверное, уже в сотый раз отметил, что тётя Люба была очень даже хорошей рассказчицей. Кое-какие её истории будущий журналист планировал даже взять на заметку: а вдруг они для будущей его учёбы пригодятся! А та уже продолжала:
– Мужчина этот произвёл на меня ну о-о-очень положительное впечатление. В костюме, при галстуке, в очках – он смахивал на какого-то научного сотрудника. Поколебавшись минуту, я решила: «Пускай остаётся, ведь не выгонять же в самом деле человека в непроглядную темень на улицу! Кто был на юге, тот знает, что поговорка «В городе Сочи тёмные ночи» не лишена смысла – ночи в тех краях, действительно, хоть глаз выколи.
Костик, которому на юге побывать ещё не доводилось, а, следовательно, про южные ночи он не знал ничего, только покачал головой.
«Да разве, – вымолвил он с неподдельным удивлением, – можно незнакомого человека оставлять в вагоне на ночь? Мало ли, что ему могло взбрести в голову?»