– Господин… – шепчет она, совсем не вырываясь, и наши губы сливаются в поцелуе.
Платье падает, обнажая такие же розовые, как губки, соски, я впиваюсь в них в долгом поцелуе. Даландин сладко стонет от каждого моего касания, трепещет, поддается навстречу толчкам. Мягкие белые волосы рассыпаются в моих руках, бархатная кожа скользит под грубыми пальцами, девушка замирает, вслушиваясь в прикосновения. Напряжение сдавливает меня почти до боли, вырываясь наслаждением, Даландин прижимается ко мне, тело ее дрожит от возбуждения, она осыпает мою грудь поцелуями.
Улыбаюсь, наблюдая, как она надевает платье, как омывает лицо холодной водой, чтобы скрыть румянец, как смотрит на меня, вновь краснея.
– Приходи сегодня ночью в мои покои, – предложил я.
– Да, Теллиарон, – опустив глаза, соглашается Даландин.
– Для тебя Телль, – поправил я.
– Телль, я приду, когда скажете, – и мягкие губы касаются меня на прощанье.
ГЛАВА 3. ВАГАРДА, АСЕСТИМ. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
Возница поднял на меня осоловелый взгляд, в трактире нестерпимо воняло, хотелось выскочить на улицу поскорее или хотя бы открыть окно. Но в местечковом питейном не сильно следили за чистотой воздуха, ладонь коснулась чего-то липкого, я отдернула руку от стола; да и за чистотой вообще.
– Чего пристала, отвали, – едва ворочая языком, возмутился мужчина, –уродина… – последнее слово повисло в воздухе, не успев прозвучать, мой кулак тут же впечатался в небритую рожу.
– Эй, он мне еще не заплатил! – орал хозяин заведения, пока я вытаскивала пьянчугу из-за стола.
Толстяк, запыхавшись, подбежал и протянул руку:
– Полтора сарта, – потребовал трактирщик.
– Он что, драгоценности жрал? – возмутилась я.
– Полтора. Сарта. – Медленно повторил мужчина, преградив мне дорогу.
Возница был в отключке. Бросив тушу на стол, залезла в его карман и выудила оттуда горстку мелочи. Хозяин моментально пересчитал монеты и вновь протянул руку. Ситуация становилась неприятной: если я не заплачу, он позовет гвардейцев, они непременно спросят, что с возницей. Эти расспросы и выяснения затянутся не на один день, а мне сегодня же надо в столицу, в Асестим. Хорошо, что на толстом, как сарделька, пальце служителя королевской конюшни нашлось кольцо. Треснутый камень и медная оправа смутили трактирщика:
– Это на сарт не тянет, – упер он руки в бока.