Понятно, что конфликт, крупный ли, мелкий, рано или поздно неизбежен в стенах камеры.
Как поведет себя главный герой? Что поможет ему или кто?
Я увлекся, делал пометки, понял, что не так много знаю о тюрьмах (и хорошо, конечно), информацию придется собирать в разных источниках. Я засиделся за книгой, уже вечерело.
Позвонил супруге, посоветовал возвращаться, не дожидаясь темноты. Жена ответила, что возвращаются с хорошим настроением, покупками и даже сюрпризом для меня. Будут через полчасика.
Я продолжил работу.
Через час моих еще не было. Я набрал номер супруги. Не отвечает, вне зоны доступа.
Набрал Наталью, звонок идет, но и она не отвечает. Я разволновался. Сложил все факты – должны были давно быть – нету, не отвечают, значит, что-то случилось! Хожу по комнате, не знаю, что делать. Набираю раз за разом оба телефона – супруги и Натальи, обе не отвечают.
Еще через час раздался звонок в дверь. Это Наталья, почему-то без моей жены и в сопровождении полиции.
Грустная же истина заключается в том, что реальная жизнь полна неумолимо действующих противоположностей: день сменяется ночью, рождение – смертью, счастье – горем, а добро – злом.
И мы не можем даже быть уверены в победе одного над другим – в том, что добро осилит зло, а радость превзойдет боль.
Жизнь – это поле битвы. Так всегда было и будет, а если нет – то жизнь прекратится.
(Карл Густав Юнг)
Дальше все было, как в тумане. Наталья села на стул, бледная, какая-то совсем маленькая, сжалась, глаза широко открыты, молчит и смотрит в пространство перед собой.
Полицейский сказал, что наш адрес назвала Наталья, с моей женой произошел несчастный случай, попала под колеса автомобиля. Врачи ничего не смогли сделать, смерть наступила еще до их приезда, практически мгновенно. Записал мои данные в свой блокнот, принес соболезнования и ушел.
Наталья сидела в той же позе, неподвижно, в шоке. Я налил ей воды, предложил прилечь. Отказалась.
Хорошо, что нужно было хоть что-то делать, за кем-то ухаживать. Хорошо, что я не остался один в эти минуты. Больше ничего хорошего добавить нельзя. Остальное было просто ужасно.
В мозгу, видимо, работали какие-то защитные механизмы, которые не давали осознать в полной мере все, что произошло, не давали моментально сойти с ума.
Внешне выглядело так, как будто в комнате находились два совершенно спокойных человека, может быть даже несколько флегматичных: сидели, ничего не говорили, почти не двигались.