И что ж это за прица такая, – Верезин пошевелил яйца кончиком прикрепленного на древко лопаты штыка – раскидалась тут.. Но какая была это птица, и птица ли вообще, Верезин не знал, так как никогда не имел случая подержать в руках каких-либо птичьих яиц, кроме куриных, да и то все больше в приготовленном в основном на завтрак виде.
– Игор! – услышал Верезин голос зовущего его Хельмана, в котором без труда угадывались панические нотки – Игор!.. Верейзн!
Моля бога чтобы Эрне не умер прямиком тут, на пляже, Верезин оставил лежать яйца на их месте, трезво рассудив что не он их здесь откладывал, стало быть и не ему ворошить, поднял лопату и повернув уже к пляжу, чуть не наступил на шмыгнувшую из-под ног змею.
– Мать твою так и растак! – закричал подпрыгнувший Верезин, чувствуя как слегка защемило сердце, глядя на уползающий в укрытие прожженных кустов толстый, отбросивший напоследок свет солнца, скользкий черно-синий хвост. – И вправду змея, ребята! – заголосил он через кусты, не считаясь с тем что обоим немцам наплевать на результаты его поисков, поскольку один ранен и вполне даже может быть что умирает, а другой находится подле него, пытаясь сделать хоть что-то возможное, позволившее бы облегчить страдания друга.
Медленно пятясь, чувствуя не унимавшуюся дрожь в руках, Верезин вернулся на полоску пляжного песка, упрекая себя в трусости, оглядываясь через плечо на оставшиеся позади кусты.
Подложив Эрне под голову свернутое полотенце, стоя на коленях, Хельман склонился над лицом закрывшего глаза товарища, не переставая звать его по имени, тряся аккуратно за взятый двумя пальцами, как пинцетом, подбородок. Но Эрне был неподвижен и лишь только искусственно приводимые в движение колышущиеся щеки его создавали видимость как будто лежащий на песке человек полощет содой рот.
Приехали, – увидев картину, тут же с нахлынувшим отчаянием подумал Верезин – помер..
Подойдя к молящему глазами о помощи Хельману, переживая абсолютный разброд в голове и смятение чувств, не понимая, отчасти, происходящего, по причине должно быть одолевшего человека переживания, Верезин опустился на колени рядом и заглянул в лицо кащавшегося еще более побелевшим или посеревшим даже от укуса Эрне.
– Неужто обмер? – задал он вопрос находящемуся на грани Хельману – Умер или нет?