Успокоившись на этом решении, я встал и отправился разыскивать Домбровского. Мне казалось, что я взял верное направление, но ошибся и заблудился. Когда же я, наконец, вышел к тому месту, где мы оставили Сергея, там уже никого не было.
Недовольный собою и всей этой историей, я опять плутал по дорожкам, стараясь выбраться к дому. Услыхав чьи-то голоса, я пошел на них. Стало слышно яснее. Без сомнения, это они – жених и «любящая» невеста… Идут, очевидно, по дорожке параллельной моей.
Я не собирался подслушивать, но то, что донеслось до меня из-за кустов, разделявших нас, заставило меня невольно затаиться и насторожить слух.
– Помни же, если ты проговоришься ему, если ты хоть одним словечком заикнешься ему о моем несчастии, – я возненавижу тебя! – понизив голос, но страстно, повелительно и угрожающе говорила Ирина. – Слышишь, Сережа? Возненавижу! И тогда между нами все будет кончено…
Ответа Домбровского я не расслышал, так как разговаривавшие удалялись. Я же стоял, закусив губу, неподвижно. Она сказала: будет все кончено. Следовательно, с вами, Гришенька, разыграли комедию? Маленькую комедию…
Ну, что, тем лучше! Для всех лучше. И, главное, – для Сережи. Что ж, отлично!.. Досадно, конечно. Что я такого дурака свалял… Попался на удочку хитрой девчонки. Но о каком же это несчастии она говорила? Почему ей так желательно скрыть его от меня?
Странное существо человек! Я искренно, сильно любил Сергея, желал ему добра, стыдился вспыхнувшего было во мне влечения к его невесте – и в то же время было неприятно, что Ирина только дурачила меня.
Громко насвистывая, я пошел дальше, но впереди ничего уже не было слышно, кроме щебетанья какой-то птицы. Я засвистал громче и почти тотчас откуда то сбоку раздалось звонкое: – Ау, Гриша!
Повернув туда, я увидел Сергея и Ирину. И опять мое сердце больно сжалось, так плохо выглядел мой приятель.
– А мы вас давно уже ищем, – сообщила молодая девушка и лукаво-лукаво добавила: – Хороша у нас малина? То-то, верно, полакомились!
Я насмешливо посмотрел на нее и с ударением ответил:
– Нет, слишком уже зрелая на мой вкус. Одну-две ягодки можно еще съесть, а больше – противно.
– Будто бы? – прищурившись спросила Ирина. – А чего же вы там так долго сидели?
– Тоже искал вас, да никак не мог ориентироваться.
– Да, здесь новому человеку не мудрено и заблудиться. —согласился со мной Домбровский.