В 10 метрах от силового барьера, с той стороны, где находилась оторванная рука Альбера, открылся люк в земле. Из него вылез кто-то в темном служебном скафандре и направился к Альберу. Он дотронулся до него, проверяя жив ли он. Сознание ненадолго вернулось к Альберу, он открыл глаза и прошептал слабым голосом:
– Ты не фландреец.
Сознание снова покинуло его. Когда в следующий раз Альбер пришел в себя, он лежал на кушетке в небольшом помещении без окон и дверей. Свет исходил от одной лишь тусклой лампы, вмонтированной в потолок. Само по себе помещение было непривычной каплевидной формы с покатым потолком и выпуклыми стенами. Судя по всему, он находился под землей.
Первым делом Альбер сразу же посмотрел на свою руку. Ему это не приснилось – его правая рука ниже локтя отсутствовала. Ком тотчас же подступил к горлу, а сердце сжалось. Состояние шока снова готово было его разорвать, как вдруг металлическая дверь лязгнула, и в комнату вошел человек в темном скафандре.
– Мне очень жаль, что подобное произошло с твоей рукой. Я попробую все исправить, – сказал он и принялся подготавливать инструменты.
– Кто ты? – спросил Альбер, сомневаясь в том, что с его рукой действительно можно было что-то исправить. Судя по ее состоянию, ткани обуглились слишком сильно. Ни один даже самый опытный хирург не смог бы поставить ее на место.
– Мы поговорим об этом позже. А пока что вколи себе это, – он протянул Альберу шприц с темно-синей жидкостью.
– Что это?
– Оставим все вопросы на потом. Это должно будет тебе помочь. Доверься мне.
Альбер сделал себе инъекцию в бедро и ощутил прилив приятного тепла, растекающийся по телу. Словно тело его было пустым сосудом, в который он влил только что с десяток литров горячей воды. Боль в руке моментально ушла, сознание прояснилось, у него приподнялось настроение и ему даже стало смешно.
«Рукой больше, рукой меньше. Вот у кентрийцев вообще только одна конечность, растущая со спины, и ничего, живут ведь как-то, даже умудрились цивилизацию построить», – на этой мысли Альбер засмеялся и почувствовал легкость и невиданное раньше блаженство. Все хлопоты и заботы покинули его. Даже потеря правой руки не могла теперь хоть сколько-нибудь волновать глубокий и спокойный океан его души. Он хотел лишь оказаться огромным синим китом, чтобы окунуться в этот океан и изведать его глубины.