Тем временем человек в черном скафандре закончил свои приготовления. Он подкатил к кушетке, где лежал Альбер, какой-то аппарат и вставил поврежденную руку Альбера в него с одной стороны. С другой стороны мертвенно бледная лежала его отрубленная рука. Устройство представляло собой полупрозрачный контейнер. Внутри него раздался какой-то щелчок, загорелся яркий свет и тут же погас, а после началось громкое шипение. Время от времени в нем снова зажигался и погасал свет, были слышны механические звуки и шипение. Тело Альбера то и дело вздрагивало, как от сильной щекотки. Спустя 20 минут раздался сигнал, сообщавший о конце операции.
Альбер проспал 12 часов. Все это время в его сознании происходили метаморфозы. Из человека, наделенного чувствами и переживаниями, существа, которого любое сильное потрясение могло вывести из душевного равновесия, он превратился в огромного синего кита. Он то погружался в бескрайний синий океан, то поднимался на поверхность, ударяя могучим хвостом по поверхности воды и вдыхая свежий прохладный воздух. Ничто не беспокоило его, ничто не тревожило, ничто не могло потревожить его разум. Океан был его родной стихией, в которой он был властелином. Киты пели свои протяжные песни, на которые стягивались все обитатели океана. Мелкие рыбешки формировали косяки, которые сталкивались друг с другом, рассыпались и собирались снова. Ракообразные ходили по дну, сверху их накрывали подобно зонтикам на пляже широкие скаты. Осьминоги и каракатицы переливались всеми цветами радуги. Царила абсолютная гармония. Пока в нее не проник чей-то голос.
– Поднимайся, ты проспал уже 12 часов. Пора просыпаться.
Сознание Альбера изо всех сил цеплялось за образ кита, властелина океана. Оно не хотело так просто с ним расставаться. Пытаясь спрятаться от этого голоса, синий кит устремился на глубину. Все морские создания расступились перед ним, образуя тоннель. Но даже на глубине голос не оставил его.
– Давай, нужно вставать. Я принес тебе поесть.
Альбер проснулся. Голова его была тяжелой как тот кит, с которым он себя ассоциировал последние 12 часов с небольшим. Во рту его пересохло, тело было обмякшим, все реакции его были заторможены. Потребовалось буквально напрячь все свои мыслительные способности, чтобы вспомнить, каково это – произносить слова.