Кругом, за стеклом аккуратных витрин, лежали немые свидетели былого, словно следы, ведущие в прошлое. Рядом с витринами вдоль стен вытянулись книжные полки. Тут были такие книги, что один человек написал и не больше десяти прочли. Седой добродушный старик, сидящий за рабочим столом, прочитал все эти книги и сам написал некоторые из них. Но сейчас он явно был не в духе. Нервно стиснув подлокотники кресла, он смотрел на меня так, словно я спутал ему карты в пасьянсе.
– Нет, – говорил он, – это невозможно!
Наверное, такой же вид был бы у Деда Мороза, если бы кто-нибудь сказал, что следующий Новый год придется на 1 мая.
– Вы ошибаетесь, в корне ошибаетесь, – повторил он и возмущенно затряс головой, словно вытряхивая из нее столь еретическую мысль.
– Но ведь вы еще не читали моих доводов, – попытался я возразить, кивая с надеждой в сторону лежащей на столе рукописи.
– Доводы! – воскликнул он. – Нельзя же подходить к этнографическим проблемам так, словно это детективная загадка.
– Почему нет? Все мои выводы основаны на собственных наблюдениях и на фактах, которые добыты наукой.
– Задача науки – чистое исследование, – спокойно сказал он, – а не попытки что-либо доказать.
Он бережно отодвинул в сторону нетронутую рукопись и наклонился над столом.
– Это верно, что в Южной Америке развилась одна из самых замечательных культур прошлого, и нам неизвестно, ни какой народ ее создал, ни куда он исчез, когда власть захватили инки.
Но одно мы знаем совершенно точно: ни один из народов Южной Америки не переселился на тихоокеанские острова.
Он пристально взглянул на меня и продолжал:
– И знаете – почему? Ответ очень прост. Они не могли туда попасть, у них не было лодок!
– У них были плоты, – нерешительно возразил я. – Знаете, наверное, – бальсовые плоты.
Старик улыбнулся и спокойно сказал:
– Ну что ж, попробуйте пройти из Перу до тихоокеанских островов на бальсовом плоту.
Последнее слово осталось за ним. Было уже поздно. Мы встали. Старый ученый проводил меня до дверей, добродушно похлопал меня по плечу и сказал, что я всегда могу обращаться к нему за помощью. Но в дальнейшем мне все-таки лучше заниматься либо Полинезией, либо Америкой, не валить в кучу две разные части света. Здесь он спохватился и вернулся к столу.
– Вы, кажется, забыли вот это. – Он возвратил мне рукопись.