В ней он славил канувшую в лету армию, бичевал кремлевскую автократию и грозил ей народным гневом, а заодно обещал вывести на улицы миллионы.
Аудитория, представленная ветеранами времен Очакова и покоренья Крыма, а также отставными военными и сочувствующими, с трепетом внимала, а самые достойные сжимали в руках красные знамена и портреты генералиссимуса.
– Ну вот, это уже ближе к теме, – отметил про себя экс-шпион и сделал мобильником несколько снимков.
Потом, сняв шапки, толпа спела «Интернационал», и все потянулись к полевым кухням, подкрепиться армейской кашей с тушенкой и выпить.
Объедать большевиков Веселов не стал и поехал к себе в гостиницу.
Там он плотно пообедал и заказал на вечер ужин на двоих в малом зале «Метрополя».
Когда на столицу опустились вечерние сумерки, и трудовые массы потекли из офисов в спальные районы, экс-шпион вышел из метро на станции Китай-город и спустя непродолжительное время вошел под своды пятизвездной гостиницы- ресторана.
Ее в разное время посещали зарубежные президенты Жак Ширак и Первез Мушарраф, певцы Элтон Джон и Майкл Джексон, звезды оперной сцены Монтсеррат Кабалье и Пласидо Доминго, а также лучшие люди страны, типа Бориса Ельцина с супругой, отечественных олигархов Алишера Усманова и Михаила Прохорова, а также воров в законе Япончика и деда Хасана.
Внизу гостя услужливо встретили и обещали сопроводить приглашенного, после чего, вымыв руки в сияющей никелем и позолотой туалетной комнате, он продефилировал в малый зал, где был почтительно усажен за уже сервированный на двоих изящный столик.
Обстановка впечатляла архитектурным интерьером в духе полистилизма, декором выполненным по эскизам знаменитого Валькота, а также небывалой роскошью и эпатажем.
– М-да, – оглядев все это, – сказал Веселов. – Чего только не сделаешь для народа.
Впечатлял и сам народ, предававшийся выпивке, пожиранию деликатесов и веселью.
Среди него были упитанные господа и их подруги в сияющих бриллиантами нарядах, представители творческой элиты и государственные мужи со значками депутатов Госдумы на лацканах пиджаков от версаче, а также гордые сыны Кавказа, и еще много кого, непонятного вида и ориентации.
– А вот и я! – возник у столика, по ходу раскланявшись с несколькими подозрительного вида типами, Вилорий Блюмкин.