Он подвинул стул ближе к столу, попытался прочесть, что она записывает и подумал: «Ужасно, конечно, но всегда какое-то погано-веселое удовольствие встретиться с женщиной, которая когда-то так хотела за вас замуж. Впрочем, у баб, наверное, то же самое…».
– Ну, а как дела-то? – спросил он.
– Как у всех, – сказала она.
– Н-да, а я недавно решил разобраться в квартире. Оттащил на помойку девять мешков с бутылками. Весь вечер таскал! У помойки за моими бутылками целая очередь выстроилась. Представляешь, девять мешков! Какая-то бабуля спрашивает: «У вас что, свадьбы были?» Нет, говорю, была просто жизнь!
– А ты чем занимаешься? – спросила она.
– Последнее время в мэрии служил. Слышала сообщения: «Открыт новый общественный туалет на двадцать посадочных, пардон, мест»? Вот, под моим руководством.
«Но в его приходе ко мне – что-то садистское, – подумала она. Иначе – как все это понимать? Ни с того ни с сего, без звонка и на работу, как снег на голову. Неужели не понятно, что это совсем лишнее?»
– Если у тебя – с сердцем, это не ко мне, – сказала она.
– У, по твоей части тоже хватает, – сказал он.
– А что по моей? – спросила она.
Вместо ответа он повернул голову. Она дотронулась до желвака у него на шее и чуть не отдернула руку.
– А где ты лечился?
– У нас, в ведомственной… – сказал он.
– Они тебе что-нибудь говорили?
– Ну как же, мой ангел! Чего только ни говорили!
Она была ласковой; может, даже самой ласковой из всех его женщин. Но она стеснялась, если он дотрагивался до нее слишком откровенно. И когда ей приходилось говорить ему, что так не надо, он слушался ее. Для него это значило не просто дорожить ею. В этом было и какое-то тайное наслаждение, как в том, чтобы слышать одному ему предназначенный ее тонкий, удивленный стон и протяжное, теплое «а-а…».
«А твоя ваза разбилась», – сказала она.
«Да? Неужто? – переспросил он. – Ну, что ж ты так?.. Ладно, не расстраивайся. Я тебе другую подарю».
«И ты знаешь, ну, на кусочки разлетелась».
«Жаль, красивая была», – сказал он.
«И разбилась только со второго раза. В первый раз упала – и ничего. Тогда я положила ее в пакет, подняла повыше, и – бабах!»
Она опять что-то записала в его карточке и сказала:
– Давай сначала анализ крови сделаем, а потом поговорим. – И нажав кнопку селектора, обратилась к кому-то. – Девочки, сейчас к вам пришлю… Побыстрее, пожалуйста, сделайте. Ладно?