– Вообще-то я не сторонник насилия, – сказал он.
– Я давно заметил, что именно это принято говорить, когда собираются сделать человеку очень больно, – заметил лежащий на полу человек.
– Точно! – рассмеялся Стэн. – Как в воду глядишь.
С этими словами он достал «Беретту» и стал навинчивать глушитель.
– Господи, да за что?! – испуганно закричал лежащий под ним человек. – За что?!
– Помнишь пригород Бостона, где вы убили женщину и ребенка? Их звали Эмили и Сьюзан Джеккинс. Помнишь таких, а?
– Ну, помню, – отозвался пленник.
– А знаешь, кто я?
Лежащий на полу отрицательно помотал головой.
– Так вот – перед тобой Стэнли Вудворт Джеккинс. Муж без жены и отец без дочери. Здорово тебе сегодня повезло, да?
С этими словами Стэн поднял пистолет и навел его на пленника.
– Тут уж тебе увернуться не удастся, – усмехнулся он, – это тебе не бутылка.
– Ты что?! – завопил тот, кому предназначались эти слова. – Я же человек! Ты же не будешь стрелять в человека?!
– В человека? В человека точно не буду, – заверил его Стэн и добавил после короткой паузы: – А вот в тварь буду!
И, увидев, наконец, долгожданный ужас на лице своего врага, он вдруг передумал стрелять, схватил валявшийся прямо у него под ногами какой-то металлический ржавый прут и размахнувшись им, вонзил его тому прямо в выпученный от страха глаз.
Нечеловеческий вопль спугнул стаю ворон на крыше хлева.
Но зрелище умирающего в агонии человека не стало для Стэна облегчением или удовольствием. Наоборот, от адской картины, открывшейся его взору, его стошнило.
Когда он кое как пришел в себя, враг еще был жив.
Стэн не выдержал и выстрелил в бьющегося в предсмертной агонии, убив его первой же пулей.
Потом он долго стоял и смотрел на только что умершего по его воле человека. И не чувствовал при этом ровно ничего. Ни жалости, ни радости.
Ни-че-го.
Через час его машина была уже далеко… А в кармане лежал сделавший свое дело пистолет, ждущий нового жертвенного животного, положенного на алтарь мщения.
Он уже ни во что не верил… Раньше, несколько месяцев тому назад, он верил во все: в любовь, в счастье, в мир, в себя… Потом осталась только вера в себя… а сейчас… сейчас и она капля за каплей покидала его. И он уже ничего не мог с этим поделать… ничего…
Поэтому он ждал… ему не оставалось ничего другого, кроме того, чтобы ждать… Он терпеливо и не обращая ни на что внимания, ждал. Ждал одного – когда мушка пистолета совпадет с прорезью прицела… одно за другим, одно за другим семеро последних и важных для себя дел делал он в своей жизни…