– Будут, будут. На днях появятся. Смену пришлось уволить, – откликается Шрам, изучая вдвойне оплаченный чек с недавней оргии, несколько заявлений об увольнении и кадровые приказы.
– Это хорошо! Новое – оно в принципе вкуснее. До чего же ты мрачный! Закопался в бумагах совсем, – Маер несколько секунд буравит его упрекающим взором.
– Всегда небольшие заботы, – равнодушно говорит Шрам.
Маер облизывается и смотрит на часы, потом на владельца клуба.
– Может, присоветуешь кого повеселей себя? Спустимся вместе в зал, повезет – присмотрим развлекаловку. Я в прошлый раз на малолеток нарвался. Студенточки вообще за выпивку и угощение готовы давать! Чему их учат в университетах непонятно. Умом они не блещут. Прямо в машине начинают раздеваться, прикинь! Взбалмошные такие, визгливые. Разумеется, они несравнимо хуже твоих… эм, «консумэ», ну да ладно. Ни к чему нам проводить сравнения. Пошли, посмотрим, кто сегодня «в меню», а? – подмигивает он.
– Не пойду, – без энтузиазма откликается Шрам, листая бумаги.
– Лень даже посмотреть? – удивляется Маер.
– Делать там нечего, – замечает Шрам, не отрывая глаз от колонок цифр. – И ты достаточно накачался. Самостоятельно найдешь искомое.
– А ты сродни замороженным продуктам, вытащенным из холодильника – немного полежат, сверху чуть оттают, а внутри лед и камень! – ворчит сквозь зубы Маер, поднимается и кряхтит. Покидая кабинет, он намерен спуститься к танцполу в поисках юных развлечений. Брюзжит Маер больше по привычке, нежели от дурного характера.
Владелец ночного клуба никак не реагирует на недовольство. Пережитые личные трагедии влияют на его способ мировидения, мироощущения, характер и привычки. Несмотря на популярность своего заведения, он остается весьма не публичной фигурой. В тусовках Шрам участия не принимает, редко выходит в зал, и то по необходимости, предпочитая проводить время в своем кабинете, занимается делами либо находится в разъездах, решая насущные вопросы. И это его желание оставаться в тени объясняется суровой школой прожитых лет.
Досуг же Шрама также мрачен, как и он сам. Натура резче обрисовывается в поступках. Случается, иногда сбежать от дел, уехать в горы. Прихватив с собой карабин, Шрам скитается в одиночестве злой и угрюмый, развлекаясь выслеживанием и преследованием диких зверей.