Уши Кукурузина напряглись от странной тишины вокруг. Где звук шуруповёрта из 34-ой квартиры? В это время обычно они уже дома. А стук рэпа из 36-ой?
– Чего тебе надо-то, вундеркинд? – это были слова из позапрошлой роли Кукурузина.
– Я хотел поговорить с вами… на современном языке обо всём этом…
– Что… интересуешься?
– Просто у меня есть информация для вас. Вы же хотите стать звездой? – парень казался теперь постарше лет на пять. Он смотрел прямо в зрачки Кукурузина и туда, в зрачки, из глаз незнакомца словно из двух шлангов лилась невидимая сила. – Я тот самый. Это я Данте Алигьери водил в ад. И в рай.
– И в чистилище, – словно под гипнозом произнёс Кукурузин, и ему очень захотелось домой, спать. Хотя, откуда малец знает всё про мысли малоизвестного артиста?
А мальчик в драных джинсах и, между прочим, в модной новенькой худи с капюшоном ядовито-лимонного цвета, опять солнечно улыбнулся. Подозрительность Кукурузина с азартом вила гнездо на его голове. Но новоявленный Андрон произнёс очень по-дружески:
– С ума вы не сошли, – и добавил: – Милина уже вернулась домой. А нам с вами надо поговорить.
Наконец заверещал шуруповёрт в 34-й квартире.
– Типа мне в ад пора? Или в рай? – Кукурузин чувствовал, что тупит, медленно продолжая подниматься по лестнице.
«Вергилий» следовал за ним.
– Я всё понимаю, вы не…
Кукурузин остановился и неожиданно для себя произнёс:
– А давай на ты?
Это тоже было из роли, но роли пижона Хромова, та самая реплика, из-за которой сегодня с утра делали три дубля: у Хромова никак не выходили эти слова героине Кулешовой. Из-за выражения лица Кукурузина сейчас тоже пересняли бы эпизод.
– Давай, – осмелел и незнакомец, – тебе правда неинтересно?
– Пока ничего интересного ты не сообщил, пацан, – это были слова, подходящие бандиту Глыбе, который угрожал герою Хромова. – И что-то мне подсказывает, что ты не в себе. Я не знаю, откуда ты знаешь, что я знаю про древнеримского Вергилия… Видел, что я книжку читал! На съёмках!.. Давай вали отсюда!
Режиссёр не подозревает, какую ошибку совершил, взяв на роль Глыбы кого-то другого! Но тут Вергилий так устало вздохнул, так опустил плечи, так развернулся и так стал спускаться, что Кукурузин сказал:
– У меня жена дома, а кто ты… как сказать ей… Она же не знает, что я книжки пишу.
Андрон-Вергилий встрепенулся, словно птица и глянул, словно ангел, с улыбкой.