Но это лицо было особенно беспомощным. Девушка сидела с закрытыми глазами и что-то шептала. То ли пересчитывала порции мороженого, начиная с младшей группы детского сада, то ли просто молилась.
Василию тут же захотелось рассмотреть поближе данное лицо. Лучше в своей холостяцкой берлоге. Тем более что фамилия у девушки оказалась многообещающей.
– Нинон Блудницкая, поэтесса, – и девушка протянула ему левую руку, ладошкой вниз. А правой она держалась за щёку, где был зуб.
«Надо же, Блудницкая. А выглядит гимназисткой», – удивился Василий и, в который раз в своей жизни, подумал: «Как обманчива внешность у женщин».
Он машинально взял протянутую ему доверчиво руку, не понимая, что с этой рукой делать, когда она торчит вперёд ладонью вниз. Но тут он вспомнил кое-что из кинофильмов и понял, что это такой спецсигнал для дворянских поцелуев.
Дед Василия был, увы, совсем других корней. Поэтому Василий крепко пожал тонкую, с голубыми прожилками, руку простым пролетарским рукопожатием.
В тот же миг между их соединившимися руками проскочила искра энергии, неведомой по природе, но зато огромной силы тока. В этом месте рассказа сварщик Василий счёл нужным оценить мощь искры в понятных товарищам параметрах. Он сказал – примерно в 200 ампер.
У Василия сам собой прошёл зуб, и ему тут же захотелось провести сварочный шов между собой и девушкой.
– Василий, сварщик. Шестой разряд.
– Сварщик – это интересно, – задумчиво сказала девушка, которая тоже получила заряд, но неверно истолковала, что это зуб. – Сварщик, банщик, обманщик… Сварщик-коварщик…
Заряды были явно разной полярности. То есть конечные цели у зарядов изначально отличались.
Но, как известно, разные полярности притягиваются, как ни противятся их конечные намерения.
Начались будни осторожных и бурных ухаживаний. Осторожных со стороны поэтессы, но бурных со стороны холостого сварщика. Василий водил поэтессу в кино и вспоминал забытые из юности трогательные ощущения неловкости, когда его руку деликатно убирали с тёплой коленочки. К Василию вернулась молодость, а с нею и соответствующие молодые чувства.
Оказалось, девушка жила в его же дворе, в подъезде напротив. Это было очень удобно. Василий показывал ей, где его окно, потухшее от беспробудной холостяцкой жизни. Но девушка не понимала намёков и своего окна не показывала.