Но потом… Случилось то, что случилось. Хью и сам не понял, как это произошло. Теперь на руках у него были вполне достойные карты – два марьяжа с тузами, – и он просто не мог остаться без взяток. Однако же взятки одна за другой уходили другим игрокам. Даже козырная дама не сыграла: попала под короля, что оказался на руках у Гринвила, – а Хью остался ни с чем.
На мгновение у него потемнело в глазах. Из-за шума в ушах он ничего не слышал. Он ошибся всего лишь раз, и эта ошибка стоила ему всего выигранного за вечер.
Алдертон хлопнул ладонью по столу и радостно воскликнул:
– Наконец-то! А я уже подумал, что он заговоренный!
Гринвил налил себе вина, поднял бокал, и не скрывая злорадства, объявил:
– Пью за графа Гастингса! И еще выпью за его денежки, которые мы с удовольствием заберем.
Каким-то чудом Хью заставил себя улыбнуться. «Выше нос и не ударь в грязь лицом», – мысленно приказал он себе и, покачав головой, подвинул почти все свои расписки на середину стола. Приданое Эдит уплыло из рук.
– Надо было вволю угоститься кларетом Алдертона, – изображая беспечность, заявил он. – Проклятая трезвость меня сгубила.
Гринвил подавился смешком. Алдертон же швырнул ему бутылку. Хью ловко поймал ее и, преодолевая отвращение, налил себе бокал вина. Сегодняшний вечер пропал даром, но Хью понимал, что ему придется еще не раз сесть за игровой стол с этими господами. Завтра он снова придет сюда. Ведь только здесь играли те, кто запросто мог позволить себе проиграть за раз ту сумму, которую ему надлежало выиграть. И потому Хью, раскланявшись с партнерами, ушел, зажав в руке бутылку.
Хью был в ярости. Где же он ошибся? Изображая пьяного, он шаткой походкой направлялся к выходу, мысленно проигрывая злосчастный кон еще раз. Нет, он все делал правильно, просто карты легли самым неудачным для него образом. Шансы такого расклада ничтожно малы, но удача – дама капризная.
Хью приложил все силы к тому, чтобы ничем не выдать своего гнева. Все, что ему требовалось, – это выиграть еще раз. Только один раз. Если бы у Гринвила была козырная дама, а не король, то в проигрыше оказался бы Гринвил, а у Хью, в кармане лежали бы тринадцать тысяч фунтов – более чем достаточно для приданого Эдит, – а сейчас его выигрыш составлял всего-то двести фунтов.
– Тяжелая потеря… – послышался голос у него за спиной, и Хью, очнувшись, обнаружил, что стоит в дверях, загораживая проход.