Для решения своих задач мне нужно было вырвать Иисуса из эмпиреев сознания и чаще сталкивать его с земной действительностью. Я должен был обеспечить непрерывное противопоставление его благодушным фантазиям суровых реалий бытия. Лучшего средства, чем окружить его «пиплом», я не видел. Сводя Иисуса с теми, кто не только жил не в соответствии с его представлениями, но и осмеивал его проповеди, я сотрясал равновесие в душе Иисуса, повергая того в смятение и даже страх.
Без ложной скромности: я преуспел – и немало. Как впоследствии заметит один небесталанный мыслитель по имени Эрнест Ренан, и в божественности должен быть перерыв. Нельзя быть постоянно Сыном Божьим. Им бывают всего лишь на несколько часов. В пору внезапных озарений.
А люди… нет, не подосланные: всего лишь правильно сориентированные – соприкасаясь с Иисусом, понижали его до своего уровня. Любыми способами: убогостью мышления, исключительно плотским образом жизни, тяготением к материальному, навязыванием или даже чистосердечным предложением Иисусу того, что претилоего «божественному предназначению». То есть, своим вынужденным обществом, в котором иллюзиям не было места.
Сопротивление, как пишут в детективных романах, «бесполезно: дом окружён». Иисус, как тот дом, тоже был окружён. Людьми, которые «убивали» его «землёй». В итоге, идеализированные представления хлопца о самом себе то и дело наталкивались на представления о нём других людей. Мало того: они наталкивались и на собственные представления об окружающем «неправильном» мире, который никак не хотел исправляться.
Это не могло не оказывать на миссионера совсем даже не пустякового, влияния, буквально «обламывая» ему «крылья». Ведь как скажет потом основоположник марксизма: невозможно жить в обществе – и быть свободным от него. Вот так и Иисус: как бы ни старался он освободиться от пут общества, это ему не удавалось. А я, «по мере возможности», помогал обществу в удержании Иисуса и в ещё большем упрочении пут.
Иисуса убивало это соприкосновение с миром, с грубой и приземлённой бытовщиной. «Богу» невыносима земная среда. Она делает его таким же грубым, приземлённым и понятным. А что может быть хуже и страшнее для Господа, чем стать понятным обывателю?! Постижение Бога тем, кому доверено лишь поклоняться – это смерть для Бога. Ведь смысл любой веры – это трансцендентность, то есть непостижимость сущности Объекта Веры.