Я остался без работы, без девушки, которая итак, в общем-то, давным-давно поставила крест на мне. Может, она меня, конечно, и любила, но относилась ко мне, как к больному бездомному, которому иногда перепадали тепло и ласка прохожих в виде звонких монет. Мы встречались с ней три года, терпению её можно было позавидовать, да и моему, конечно, тоже. Но опять же не будем уходить в лирику, потому что в реальной жизни её мало, а особенно её мало в жизни нарка, там только хардкор! Итак, меня уволили, и что в этот момент моей жизни делаю я? Конечно, беру телефон и набираю его номер. Моего и на разбитые боковые стекла машины, тут не надо быть победителем «друга». Почему это слово взято в кавычки? Да потому что у нарка друзей нет, а есть только дилеры, барыги, ну и туснички – это тот контингент, с которым они, мы, вы, как правило, курим, засыпая в подъездах с банкой или в машине, прожигая свои вещи этими веселыми непоседливыми угольками тлеющих сигарет.
– Але, че, ты дома?
– Да, я дома…
Это был глупый вопрос, потому что этот мой тусничок никогда не выходил из своей квартиры, да он и был моложе меня лет на 6, и отчасти меня бесило то, что нигде не работая и ничем не занимаясь, у него есть «своя» квартира. Конечно, она была не его, но у него были очень богатые родители, которые любили свое чадо и поселили его туда после того как он сходил в армию на год. У этого парня были тогда большие возможности, но его голова вмещала только один лозунг по жизни. Как-то я его спросил: – Эй, тыква, а че ты будешь делать, когда придешь из армии? Он отложил банку, на которой тлела ромашка полевая, и сказал: – «Я? А че я? Как только из армии приду, предки мне подарят Кадиллак Эскалейд, я возьму этот сраный Кадиллак, посажу в него проституток и их там будет столько, сколько влезет, сам сяду за руль, насыплю самую большую насыпку, курну, разгонюсь с этими бабами по Ленина и влечу на полной скорости в первый попавшийся бензовоз». Так он и сделал, только бензовоза не было, а влетел он в остановку обычную автобусную. Слава Богу, что была ночь и людей не вблизи, не на самой остановке не было, да и скорость Кадиллака, подаренного ему родителями после армии, была километров шестьдесят, потому что скуренная им перед этим насыпочка была больше, чем предполагалось, раза в четыре! Конечно, там была и потеря сознания, и полицейские с бровями, похожими на жопы макак, и кричащие проститутки, и злые сутенеры, которых, кстати, мало было чем отличить от бровежопых ментов, но тогда тыкву отмазали родители. Откупили от ментов и сутенеров, да и дали кое-кому повыше на лапу, чтобы дело с остановкой замяли, а то остановка-то не чья-то, а казенная. Через двадцать минут после звонка я уже был около его дома и звонил в домофон. Трубку подняла его подруга, сука та еще, если честно.