– Конечно… Надо было с собою дрова везти, – старший отвечал отрывисто, между хлёсткими ударами туристского топорика, превращавшими кривые сучья в аккуратные поленца, – на этом мусоре до утра не вскипит… я так, для уюта… был бы дождик, а так… скучно без костра… сейчас подброшу… побольше… чтобы сохли… и раскочегарю…
Портативный примус «Турист» был капризен, и слушался только Старшего.
Млечный путь уже вовсю пылал над нашими головами, и в кастрюле на раскочегаревшимся и гудящем, словно реактивный двигатель, примусе уже закипало нехитрое гречнево – овощное варево, когда мы услышали шорох шагов в скупо поблескивающей от небесного света, влажной от вечерней росы, траве, обернулись, и увидели медленно приближающийся силуэт Среднего, похожий на тёмный провал среди сияющей звёздной пыли, каким изображали чёрную дыру в популярном журнале «Знание – Сила».
– Ну, как?
– Пять кряковых, лысуха и чирок… У вас-то что? – на землю шлёпнулась увесистая связка дичи на «удавках», отстёгнутая от ремня.
– Кряква…
– Две лысухи, на воде взял.
– Ушли рано, лёт после захода начался… Не достал трёх, темно уже было. Утром надо будет посмотреть, я место запомнил…
Средний возился у палатки, сбрасывая амуницию и пристраивая в отрытую засветло яму, где уже лежала наша со Старшим скромная добыча, свои трофеи. Мы, тем временем, завершали сервировку стола, представленного расстеленной на земле потёртой клеёнкой, на которой, в эмалированных и алюминиевых мисках, уже были разложены старательно нарезанные сальце, бело – розовая, как глаза альбиноса, эстонская колбаса, серый хлеб неизвестной породы, купленный проездом в каком-то сельпо, помидоры и лук в обеих его, подземной и надземной, ипостасях. В мерцающем свете кое-как разгоревшегося костра, стол выглядел вполне привлекательным, тем более, что в числе всей этой снеди, лёжа на боку, уже дожидалась своей участи бутылка «Столичной», и как подвыпившие солдаты, стояли неровным рядком стеклянные стопки, отбрасывая на клеёнку прозрачные, подвижные тени.
– На руки сольёте?
Я взял пластиковую канистру с водой и пошёл сливать, а старший тем временем вскрыл широким охотничьим ножом банку с тушёнкой, вывалил её содержимое в кастрюлю и, ножом же, перемешал бурлящую массу.
– Через десять минут готово будет. Где вы там? Жрать охота… О! Тут Машка ещё сырники завернула…