– А я как решила, – продолжила кума, укрепив силы, – я ведь всю жизнь за коровами ходила, да за титьки их дёргала. Ночь-полночь, идь на ферму… Так пусть хоть доченька моя за меня отдохнёт, городскою станет, а я уж… А ещё, Миша, налей! Хоть выговорю…
Наверное, и вправду до чёртиков надоели гостье её коровы и их титьки, наверное, видела она свою дочку собственным продолжением в будущей счастливой жизни, похожей на кино с Раджем Капуром. Понятно, что «Моральный кодекс строителя коммунизма», как и «…в поте лица своего добывай хлеб свой», здесь были не в счёт. Ну а что, многие считают?… Отец, конечно, налил – что ему? Как слону дробина… Я тоже распорядился. Выпили дружно. Валя немного обмякла, но лицо её оставалось неподвижным.
– А я ж всё для деток своих сделаю… Сейчас не как раньше, на трудоднях. Дояркам-то плотют. Дом в том году новый поставили… а я – хоть мотоцикл куплю, хоть машину… огород сорок соток… ни в чём нуждаться не будет Валюшенька моя…
– Родители не вечные, – усмехнулся отец.
– Так, за мужем будет…
– Это да… Ну, давай-ка кума, ещё по рюмочке…
Гостья совсем захмелела, и нерв затеянного ею разговора потихоньку ослаб. Матушка перехватила инициативу, начав расспрашивать как дела в их Кержинке, да что было, да какие у кого планы… А я может и был не прочь пообщаться с Валей, чтобы помочь ей прийти в себя, да только не зная, как управиться в колее, так решительно проложенной кумой Татьяной, сослался на давнюю договорённость, которую решительно нельзя нарушить, и нагло свалил до ночи.