– И куда это ты собралась? – фыркнул Алекс.
Алекс развернулся, глядя на меня, как на облако кислотного дождя, от которого он не мог спрятаться. Для него, возможно, так и было, что делало мою на него реакцию еще более жалкой. Каждый раз, стоило ему посмотреть на меня, я чувствовала тепло. Будто его глаза – это лучи солнца, ласкающие, целующие и подавляющие мою логику и все здравые мысли. Не поймите меня неправильно, я все еще ненавидела его с той же страстью, которой обычно заслуживают политики, развязавшие мировые войны, но его глубокие янтарные глаза даже не соблазняли. Они манили за собой. Бьюсь об заклад, девчонки не возражали, если это была кухня, ванная комната или даже гараж. И, давайте признаем, даже двор перед домом – и пусть весь мир станет свидетелем.
– Тебе нельзя в туалет одному, особенно перед концертом. Я пойду с тобой, чтобы убедиться, что ты не принимаешь наркотики. Ты знал бы это, если бы прочитал список моих обязанностей. – Я пожала плечами, готовясь к следующему аргументу. Мимо нас проходили звукорежиссеры. Они бросали кабели на пол и нервно кивали Алексу, как строгому директору католической школы.
– А если я хочу по-большому? – Алекс вздернул подбородок, смотря на меня сквозь кончик носа. В его грустных, вездесущих глазах играли задорные огоньки.
Я скрестила руки и повернула бедро.
– Тогда мне нужно напомнить самой себе, как сильно мне нужны деньги, и помолиться, чтобы ты не разделял любовь Элфи к острой еде.
Он усмехнулся, покачал головой и продолжил идти вперед. Я не отставала. Он шел быстро. Может, потому что был ростом с небоскреб. Или ему открылся другой способ испортить мне жизнь. В любом случае мое сбивчивое дыхание вызвало у него улыбку, когда я попыталась догнать его.
– Тебе придется увидеть мой член, – сказал он на полпути спиной ко мне. Я практически бежала.
– Я закрою глаза.
– Это помешает тебе убедиться, что я ничего не принимаю.
– Я видела пенисы и раньше. Твой ничем не отличается.
Я только что сказала «пенисы»? Да. Зачем? Мне не семьдесят. Я не ханжа. Хотя я понимаю, почему он так думал.
– Ошибаешься. Чертовски ошибаешься. Наверное, самая ошибочная фраза, которую ты сказала. Сколько?
– Прости?
Он остановился у двери туалета, которая находилась в нескольких шагах от VIP-площадки. Запах сигарет, пива и хот-догов ударил в ноздри и остался там. А мне стало интересно, каково это – чувствовать аромат алкоголя, но не иметь возможности сделать глоток.