Шацкий встал, взял свою кружку и попросил дать ему что-нибудь попить.
– И каков же ответ? – он налил в кружку немного негазированной наленчувки[39], которую подал хозяин.
– Не знаю. Может, и да. Но только может. А вероятно, его состояние ухудшится. Понимаете, пан Теляк не покинул нас в покое, завершив ранее все свои дела. Я думаю, что состояние Бартека улучшилось бы после завершения расстановки. Изменения происходят в поле, которое после сеанса начинает по-другому резонировать. Поэтому изменения замечаются и у особ, не принимавших участие в расстановке и даже ничего не знающих о ней.
Мужчины вернулись на диван и снова включили запись.
Рудский: – Пан Хенрик, прошу встать.
Теляк встает с видимым усилием. Ярчик плачет все громче.
Рудский (Квятковской): — Почему вы хотите пойти к дедушке с бабушкой?
Квятковская: – Хочу помочь папе.
Теляк (уничтоженный): — Нет, это невозможно, я не хочу этого слышать.
Каим: – Я очень хочу к сестре и дедушке с бабушкой. Мне больно. Я бы хотел, чтобы не болело. И чтобы папе было легче.
Ярчик: – Это невыносимо. Я хочу, чтобы он отсюда ушел (показывает на Теляка). – Я его не люблю, совсем не люблю, он чужой и отвратительный. Хочу, чтобы все успокоилось. Чтобы он ушел. Он, а не дети.
Теляк: – Но ведь я не… (его голос срывается, он не в состоянии говорить).
Ярчик: – Я чувствую холод и пустоту. И ненависть. Из-за тебя мой ребенок умер! – (Отчаянно рыдает). – Понимаешь?! Моя дочь погибла, а мой сын к ней присоединится. Ты убил моего ребенка!
Квятковская: – Папочка, я сделала это для тебя. Почему ты не хочешь этого понять? Папочка! (Плачет).
Теляк опускается на колени. Все время он ни на кого не смотрит.
Теляк (шепотом): — Оставьте меня, это не моя вина. Не моя вина.
Каим (с трудом): — Не огорчайся, папочка, мы тебе поможем.
Каим подходит к сестре и берет ее за руку.
Квятковская: – Да, папочка, вместе мы тебе поможем.
Делают шаг в направлении стульев.
Ярчик: – Нет!!! Умоляю, нет!!! Вы не можете меня с ним оставить! Вы не можете уйти. Пожалуйста, не уходите, не оставляйте меня одну. Прошу вас, прошу, прошу…
Каим оборачивается к ней.
Каим: – Не сердись, мама. Мы должны это сделать для папы.
Ярчик теряет сознание. Рудский подбегает к ней, явно испуганный, и встает на колени.
Рудский (асем): – О’кей, на сегодня все, закончим завтра утром. Нехорошо, что мы прерываемся, но другого выхода нет. Прошу разойтись по комнатам, не разговаривать, не читать книги. Встретимся за завтраком в девять.