на его шее.
Обруч был массивным, его концы спереди венчались змеиными головами, которые держали подвеску в виде головы быка. При взгляде на это украшение в памяти шевелились смутные воспоминания, отказывавшиеся всплывать на поверхность.
Мужчина всё ещё был слаб, но на щёки возвращался румянец, а взгляд был осмысленным.
– Где девушка? – был первый его вопрос.
– Скоро придёт. Лежи пока.
Ганира помогла ему принять полусидячее положение, прислонив спиной к дереву. Когда женщина уже собралась подняться и отойти, из зарослей вышла Тиргатао.
Ганира глядела на неё одобрительно, платье подчеркнуло изгибы девичьей фигуры, а распущенные мокрые волосы придавали образу хрупкости. Эллин же смотрел на неё во все глаза, даже слегка приоткрыв рот, будто узрел мимолётное видение, что является во снах и грёзах. По тому, как он смотрел на девушку, Ганира засомневалась, что он является ей хотя бы женихом. Слишком неподдельным было его удивление, слишком явным восхищение её красотой, которое неизменно должно было потускнеть с течением времени. Он не знаком с девчонкой, сделала вывод мудрая женщина.
Так зачем же она спасала этого мужчину?
И кто он, носящий гривну правителя эллинской колонии?
Тиргатао, заметив пристальное внимание незнакомца, смутилась. Она, конечно, привыкла к одобрительным мужским взглядам, провожавшим её на улицах Городища или на охоте. Но ни один из меотских воинов не заставлял её сердце забиться чаще, а щёки покрыться румянцем. Девушка волновалась и не могла понять почему.
– Здравствуй, эллин, – сказала она, приблизившись.
– Я не эллин, я синд, – ответил он, не отрывая от неё взгляда.
– Если ты из меотского племени, то почему носишь греческую одежду и стрижёшь волосы?
– Это долгая история…
– Что ж, я очень люблю послушать долгие истории после ужина.
Ганира молча смотрела на них и думала, что вот оно, то самое начало пути, ступив на который уже невозможно свернуть. Сейчас и здесь зарождается чувство, в силах которого либо соединить мужчину и женщину, либо разбить им сердца.
– Может быть, вы всё-таки покормите меня, я голоден как шакал, – синд первым нарушил установившуюся тишину.
– Да, конечно, – засуетилась Тиргатао, смутившись ещё больше, ведь она даже не подумала, что вместе с кровью он потерял много сил, и теперь их нужно восстановить сытной пищей.