– Ты откуда, малыш? – спрашивает профессор.
– Из дома, – тихо отвечает мальчик, не сводя синих глаз с Валерия Степановича.
– Ты что, потерялся?
– Я от бабушки ушёл и от дедушки ушёл, – произносит рассудительный ребёнок.
– А мама, где твоя мама?
– В сумасшедшем доме.
– Где? – переспрашивает Кукушкин.
Тут раздаётся стук в дверь. «Ваш чай», – доносится снаружи бодрый голос проводника.
– Не открывай, – шепчет в испуге мальчик.
– Это проводник чай принёс.
– Не открывай!
– Да что с тобой? – поднимается с места Кукушкин. – Успокойся! Сейчас чайку выпьем…
Валерий Степанович открывает дверь купе и видит на пороге… двуглавого орла с себя ростом и в синей железнодорожной форме. Пуговицы огнём горят, кокарда в фуражке аж слепит. Чудо, одним словом! Щерится птица обеими головами, наклонилась вперёд немного, ждёт услужливо. На подносе чёрный чай в подстаканниках пар пускает.
– Благодарю, – улыбается профессор и берёт стаканы.
– Не пей, – опять подаёт голос мальчик.
– Вот ещё! – смеётся Кукушкин.
– Говорю же: не пей!
– Да отстань ты! – злится профессор, снимая стакан с подноса.
– Степаныч, миленький, не пей! – обливается слезами мальчонка. – Христом Богом тебя прошу!
– Да почему?!
– Орлёнком станешь, – неожиданно успокоившись, как-то зловеще тихо произносит мальчик.
Услышав это пророчество, обе головы проводника заливаются громовым сатанинским смехом. Кукушкина прошибает холодный пот. Стакан в его руке дрожит, и ложечка звенит и пляшет в нём, как живая: динь-динь-динь…
Валерий Степанович пробуждается в липком кошмаре, когда поезд его пролетает какой-то истерически стрекочущий переезд, перекрытый шлагбаумом – динь-динь-динь…
Глава V. Как бороться с продажными СМИ
Вернувшись в Ленинск, Кукушкин предпочёл не рассказывать родным о случившемся в Москве и даже вместо программы «Время», в которой могли показать сюжет о трагедии, запустил комедию Гайдая, нарочито беззаботным тоном расспрашивая, как дела у домашних, чего нового в городке и всё в таком духе. Жена устало отмахивалась.
– Да чего тут может быть нового, Валер? Всё по-старому. Стена в Толиной комнате совсем отсырела. Надька вчера забегала, на Гришку жаловалась – пьёт, зараза, руки распускает! А я ей говорила: бросай ты этого охломона! Смотри, сколько парней хороших вокруг! Да взять хотя бы Витьку-водителя с третьей базы. И пьёт только по праздникам, и не урод совсем, и оклад будь здоров. Нет, вцепилась в этого обалдуя, прости господи!.. Говорит, мне его жалко… Вот дурная!