У меня занялось дыхание, я поняла, что Теодор привел нас к тем самым водопадам, у которых мы, потрясенные и испуганные сумятицей, предшествующей бунту Средизимья, укрылись после того, как покинули карточную вечеринку Виолы. Вода тогда не журчала, смеясь, – ее сковывал лед.
– Ты помнишь? – спросил он и взял меня за руку.
– Конечно, помню.
– Отлично, – улыбнулся Теодор. – Если бы ты забыла, я чувствовал бы себя полным дураком.
Он достал из кармана тонкую золотую цепочку. Колечки ее были столь крошечными, что цепочка походила скорее на сияющую металлическую нить. Я пришла в смятение, на глаза навернулись слезы – я знала, что это за церемония, хотя ни разу в жизни ее не видела.
– Да сплетутся воедино наши жизни, – провозгласил Теодор, обматывая цепочкой свое левое запястье. – Да свяжутся воедино наши судьбы.
Он протянул мне руку.
– Клянешься ли ты мне в этом?
Я не могла вымолвить ни слова, лишь протянула ему дрожащую руку, и он обвязал цепочку вокруг моего запястья, скрепляя, по галатинскому обычаю, нашу помолвку.
Золото неразрывно соединило нас лишь на краткий миг, однако я сознавала, на что иду, позволяя холодным звеньям прикоснуться к моей коже. Я слышала, как Теодор повторяет слова клятвы, целуя меня. Я выдохнула. Теодор отстранился.
– Все хорошо? – встревожился он. – Мне казалось, обычно женщины хоть что-то говорят в ответ.
– Да. Я…
– Согласна? Ты ведь этого хочешь? – Он взял меня за подбородок и посмотрел прямо в глаза. – Знаю, нас ждет тернистый путь: эти заскорузлые дворяне испортят нам немало крови, но мы делаем правильный выбор. Ради нас, ради Галатии…
– Да, хочу, – прервала его я, и звенья золотой цепочки на наших руках мелодично звякнули, соприкоснувшись.
Да, я хотела выйти замуж за человека, которого любила, хотела занять более высокое положение, чтобы отстаивать интересы простого люда – моих соседей и друзей. И да – чего уж скрывать, – меня терзал страх, что высшее общество отвернется от меня, что я потеряю свое неповторимое ателье, мою отдушину. Но пришло время взглянуть страху в глаза и презреть опасности. Я поняла: прозябая в бездействии, рискуешь намного больше, чем когда на что-то решаешься.
– Рано или поздно тебе придется оставить магазин, – сказал Теодор. – Понимаю, что тебе трудно с этим примириться, как, впрочем, и мне.