Эти чучела я разукрасила так, что они стали напоминать лилипутов – индейцев. При этом я нашла фосфорицирующий лак и теперь их глаза и зубы в темноте могли светиться. Этим лаком я вдобавок написала три имени трехликого божка, нарисовала с полдюжины рун, а на полу пентаграмму, изображающую волны, листья и звезды с четырьмя ничего незначащими буквами.
− Лануф, ты кому собираешься молиться? – внезапно за спиной раздался женский голос.
Я вздрогнула и оглянулась. За спиной стояла Аната. На ней было черное до пола платье, на лбу нарисована трехпалая синяя рука, а в волосы вплетены разноцветные длинные ленты.
Я приложила палец к губам, прося подружку говорить потише. Аната кивнула и настороженно посмотрела по сторонам, пообещав:
− Я никому ни слова, честно.
− Это Трок, − я указала на крайнее чучело, − одно из трех лиц могущественного Бога. Я прошу его помочь нам и, кстати, Аната, не знаешь, где раздобыть изюм?
− Это так сушеный виноград называют?
− Кажется, − усомнилась я и указала на всех трех обезьян, − они его очень любят.
− Стой, стой! Я, кажется, знаю этих двоих, − эмоционально произнесла Аната. – Это Брога, а это Крум. Так?
И прикрыла свой рот рукой, чтобы не рассмеяться.
Я кивнула. Мне и самой было смешно. Я надеялась, что забытые колдуны не знают глупый детский стишок, в котором три тролля едят изюм.
Как-то Тролли: Трок, Брога и Крум
Сладкий кушали изюм.
Но случайно съели Трок.
Случился заворот кишок.
Крум зевнул и слопал Брога.
Замучала его потом изжога.
Так получилось – хитрый Крум
Один остался есть изюм.
− А ты кому поклоняешься? – спросила я.
− О… − Аната закатила глаза, − я все время забываю, как его зовут. У него привычка каждый день менять имена. У вас в библиотеке случайно нет религиозной литературы?
− Думаю, что есть. Могу проводить.
− Я буду так рада! Мне бы хотелось узнать подробнее об этом Боге. Если ему прочесть одну сильную молитву, то у врагов случается потеря памяти, отсыхание рук и что–то там с функцией воспроизводства.
Аната украдкой подмигнула мне, мол, вранье все это – чистой воды вранье! А мне что? Я делала вид, что ей верю.
− Ну, у меня кажется все, − сказала я, глядя на дело рук своих. – Итак, в час Лисицы – обращаюсь к Круму. Он самый хитрый. Да, вспомнила! Нужны свечи, вот как раз к молитве я их и достану. Аната, напомни мне, пожалуйста, за ужином, что час Лисицы в девять часов вечера.