− Хорошо, а это по какому календарю?
− Точно не помню. Может по старо−марсианскому.
Потом я попятилась к выходу, а Аната последовала за мной. У самой двери я остановилась и, знаками попросив подружку оставаться на месте, стала осторожно вдоль стены подходить к закрытому занавеской зеркалу. Оно располагалось как раз напротив алтаря. Помедлив, я потянула за шнурок и занавески разъехались в стороны. Пусть теперь колдуны полюбуются на мое произведение!
После этого крадучись, я направилась к выходу. Я была уверена, что увидеть меня через зеркало колдунам было невозможно.
Закрыв за собой дверь, мы прыснули со смеха.
− Лануф…
− Тише, тише… − шептала я, зажимая себе рот. – Нам нельзя смеяться.
− Да, да я уже не смеюсь.
Но мы еще долго хихикали.
− А Брогу ты когда будешь возносить хвалу? – подзуживала Аната. – В час Обезьяны?
− Что ты! – картинно завозмущалась я. – Он же из них самый веселый. Сколько сейчас времени?
− Шесть вечера.
− Ну вот, а я-то думаю, что у меня настроение такое веселое. С семнадцати двадцати до восемнадцати двадцати его время. Время Желтого Хохотая!
− А… − многозначительно произнесла Аната. – Но тебе бы прикид сменить.
− Я об этом уже думаю. Кстати, библиотека здесь. Ты не передумала?
− Нет. Только давай вместе зайдем, вдруг там забыли зеркала убрать или еще чего не спрятали.
Под «…еще чего не спрятали» Аната подразумевала все возможные отражающие предметы. Хоть она и любила всюду разглядывать свое прекрасное личико, но после утренних событий у нее интерес к прекрасному пошел на убыль.
Только убедившись, что ничего опасного в библиотеке нет, Аната заверила, что может остаться одна.
− Только позови слугу, − попросила она меня, − он будет доставать книги с верхних полок.
− Хорошо, я позову двоих: другой будет листать страницы.
Аната задорно улыбнулась моей шутке.
− Спасибо, Лануф, ты так любезна…
Выполнив обещание, данное Анате, я серьезно занялась своим внешним видом. Провела мелирование волос – теперь они стали черно-каштановыми, но та часть, что была каштановой нисколько не изменила хамелеоновские свойства, даже наоборот − волосы переливались всеми оттенками от пшеничного до огненно-вишневого. Я уже представляла, как будут возмущаться Айрен и султан, и невольно задорная улыбка скользила по моим губам.
Несмотря на то, что во время мелирования я не смотрела в зеркало, а использовала только интуицию и силу воображения, результат меня радовал. От косметики пришлось отказаться, так как без зеркала использовать ее было затруднительно. Я же не хотела, чтобы час Желтого Хохотая продлился до конца ужина или, кто знает, может до конца моих дней.