2
Это был чертовски реалистичный сон. Я
медленно брел сквозь плотный туман, неуклюже переваливаясь с ноги
на ногу – непривычен я ходить босиком по степи. Плотность тумана
была настолько высока, что с трудом можно было различить силуэт
вытянутой вперед руки. Где-то внизу под тяжестью моих ног беззвучно
сминалась полусгнившая склизкая трава. Темно не было, но и никакого
присутствия в мире небесного светила тоже не наблюдалось. И еще
было достаточно прохладно, градусов десять-двенадцать, что при
почти полном отсутствии одежды грозило мне различного рода
неприятностями типа простудных заболеваний.
Одет я был почему-то лишь в майку и
трусы. В первую очередь это «почему-то» относилось к классической
майке, каких я не носил где-то со средних классов школы. Она была
сильно разношенная, застиранная, но чистая, с еще не выветрившимся
запахом стирального порошка.
Трусы были не менее выдающимися: с
растянутой резинкой, выцветшие, с едва различимыми вертикальными
полосами черного, желтого и коричневого цветов.
Сзади послышался непонятный звук. Я
испуганно обернулся и несколько минут, затаив дыхание, всматривался
в туман. Ничего не происходило, но отделаться от ощущения чьего-то
невидимого присутствия никак не удавалось. Тогда я вспомнил, что
пробуждение в страшных снах обычно происходит после особенно
сильного испуга, и успокоился:
– Чем сильнее испугаюсь, тем быстрее
проснусь!
Однако сон продолжался, и я шел
дальше. Минут через десять путь мне преградила невысокая гравийная
насыпь, вскарабкавшись на которую я с немалым облегчением ощутил
под ногами не сырую землю и склизкую траву, а асфальт. Старый,
растрескавшийся, но самый что ни на есть настоящий асфальт! А
асфальт – это уже дорога, а не просто направление, и эта дорога
должна куда-то вести.
Ни секунды не потратив на раздумья, я
повернул налево. Не знаю, почему, просто была уверенность в
правильности выбора.
Спустя минуту показалось, что сзади
под чьими-то ногами зашуршал гравий. А может, и не показалось. Я
уже порядком устал и замерз, чтобы дергаться по каждому поводу. Так
называемая одежда буквально пропиталась влагой, а разбитые в кровь
ступни саднили и продолжали оскальзываться даже на асфальте.
В общем, сон уже был настолько
омерзителен, что я стал задаваться вопросом о его происхождении.
Выходило весьма занятно, когда я пытался во сне вспомнить
обстоятельства последних часов бодрствования. Должна же быть
какая-то причина, какое-то объяснение происходящему. Какая-то
большая гадость приключилась со мной или, если поверить в вещие
сны, только ожидалась в ближайшем будущем. А может, это результат
пьянки или побочный эффект от приема лекарств?