Я неспешно оттирала биту от засохшей крови. Темные брызги и потекшие мозги, конечно, добавляют антуража и служат своего рода предупреждением всем остальным, но иметь дело со ржавчиной на гвоздях не хотелось совсем. Да и мне нужно посмотреть, не треснула ли где бита, чтобы она внезапно не рассыпалась у меня в руках посередине боя.
Махать ею и представлять себя персонажем из одноименных комиксов было весело (не хватало только двух хвостиков, но я стриглась ржавыми ножницами из кармана моего рюкзака раз в месяц, сохраняя волосы в короткой прическе), но отчаянные времена требовали более отчаянных мер: я оставила в покое биту и пошла к столу, где так небрежно оставила пистолет, когда только пришла сюда. Обычно он занимал место под курткой, располагаясь в кожаной кобуре, заткнутой за пояс. Я с опаской повертела в руках невзрачное, но от этого не менее смертоносное оружие. Разобраться с принципом его действия получилось только наугад, и теперь я могу его перезаряжать – в рюкзаке лежит пачка патронов калибра 9 мм – и, собственно, стрелять. Дергаясь от отдачи, чуть не роняя пистолет, непроизвольно сжимаясь всем телом в ожидании грохота в ушах, но все же стрелять. Достаточно неумело, ведь я пользовалась огнестрельным оружием в САМЫХ крайних случаях, обычно предпочитая ему побег или что-то бесшумное, но от этого не менее убийственное.
Я проверила, не заклинивает ли затвор, переложила патроны в карман, чтобы до них было легко дотянуться и убрала пистолет обратно в кобуру. Заскрипела зубами и, проиграв спор с самой собой, снова достала: стала тренироваться быстро выхватывать оружие из кобуры и наставлять на цель. Простор за дверью представлял собой идеальное поле для обучения, и, преодолевая ненависть к холодному куску металла у меня в руках, я целилась то из положения стоя, то лежа, то с колена, уходя ногами в мокрый снег. Знала, что в реальной ситуации всё будет иначе: дыхание собьется, прицел начнет покачиваться, руки предательски задрожат, и из пяти выстрелов максимум два поразят мишень. Но я продолжала, хотя бы ради вселения в саму себя какого-то жалкого подобия уверенности. Натренировавшись до такого состояния, что мои руки начали гудеть, я поставила пистолет на предохранитель и вернула его в дом, а сама приготовилась к ежедневной тренировке.