Только недолго радовались Мазановы, не прошло и двух лет, как новые слёзы и страдания пришли в их жизнь.
Нашёлся Василий Никифорович, а сынишка его, Ванюша Мазанов, задохнулся от болезни удушливой.
Когда братик умер, Прасковье совсем мало годков было, но запомнила, как Ванюшку несли в крошечном гробике через все улицы Петровска, как отпевали его в церкви и как просила она у мамы разрешение подержать братика за ручку, чтобы не страшно ему было одному в дощатой постельке лежать.
Много народу собралось проводить мальчика в последний путь. Говорили, что ребёнок необыкновенным рос.
А Ванюшка и вправду мог погоду предсказывать: смотрит на небо, смотрит, а потом и скажет вдруг, что дождь злой прольётся, яблонь цвет смоет, урожая не будет. Так и выйдет потом.
Бывало озаботится: «Ночью ветер сильный поднимется, надо скотину в сарай загнать».
Откуда одиннадцатилетний мальчонка знал это?
Сказать никто не мог, только потянулись люди к дому Мазановых, стали просить мать его, Евдокию Павловну, поговорить с сынком да разузнать, в какой день им лучше сажать или косить, и Ваня всем отвечал.
Очень Ванюша сестричку свою любил.
Когда на свет она появилась, то он от люльки и не отходил. Чуть заплачет девочка, а Ванюша тут как тут: к маме на колени вскарабкается и качает ручонками колыбельку.
Он как-то быстро вырос, повзрослел и в школу сам попросился, учиться очень хотел.
Скучал сильно по сестрице. Прибежит после уроков и сразу с ней играть примется, сказки ей рассказывать да азбуку читать.
Однажды помогал Ваня отцу дрова переносить в сарай, да руку поранил: большая заноза прямо под ноготь вошла. Палец покраснел, распух, стрелять начал. Завернул Ванятка палец в белую тряпицу, сел на скамеечку и плачет.
– Давай играть, – говорит ему Прасковьюшка.
– Не могу. Видишь, пальчик у меня болит?
– Покажи пальчик, – попросила сестричка.
Развернул тряпицу Ванюша, сестра посмотрела-посмотрела, жалко ей братика! Стала она своей маленькой ладошкой гладить пальчик и смешно так приговаривать: