На самом деле у Доминги болело все. Каждая крохотная частица, о существовании которой внутри себя она и не подозревала, сочилась, исходила, рыдала болью.
Полностью обнаженная, она сидела посреди небольшого бассейна, выложенного мраморной плиткой: белый мрамор с яркими красными прожилками. Тонким ручейком струилась вода – она задевала колени Доминги, обдавая их ледяным холодом.
В Доминге что-то изменилось. Если бы она могла сравнить себя нынешнюю с той, что была раньше, она бы заметила, сколь многое ушло, и сколь многое прибавилось. По-правде сказать, она стала совсем другим человеком. Но она не могла сравнивать. Она забыла все, что было до этого. Она была здесь, сейчас, а за плечами маячило темное прошлое. Оно давило на нее, оно раздирало ее болью. Ей было стыдно за каждый сделанный шаг, за каждый прожитый миг. Да. Стыд. Вот что довлело над ней. Вот что жгло ее и заставляло сжиматься в тугой ком.
Во рту появился солоноватый привкус. Доминга лизнула запястье, посмотрела на прозрачную слюну и закашлялась. Она кашляла долго, надсадно, мучительно, словно пытаясь выплюнуть легкие, а потом сплюнула темной кровью и долго, почти бездумно, смотрела, как тонкий ручеек ледяной воды потихоньку смывает ее кровь, уносит ее куда-то. А может, она впитывается в мрамор? Становится яркими алыми прожилками. Превращается в камень.
Было трудно дышать. Трудно и больно. Каждый вздох словно взрывал голову и легкие. Было холодно, но это не имело значения. Ничего не имело значения. Не было времени. Времени больше не существовало. Был холод. Была боль. БОЛЬ. И ничего больше…
В параллели перпендикуляра.
– Мне жаль вас. Мне вас всех очень жаль, – тихо сказала Демиург, рассеянно поглаживая серого пушистого кота у себя на коленях, – Вы ведь почти живые! Почти настоящие! И вы не знаете, для чего я это делаю…. Простите меня! Вы меня не слышите, я знаю, но…. Прости меня, Таэнн. Прости меня, Эд. Прости меня, Амелия. Прости меня, Доминга…
– Они жили неподалеку от нас, – начал рассказывать Таэнн, – и, что самое смешное, неподалеку друг от друга. Племена Света и Тени. Их мало, около двадцати в каждом племени. И они, – элф замялся, пытаясь подобрать слова, – они ищут друг друга…
– Ты ж сказал, они рядом живут, – удивилась Амелия.
– Рядом, – кивнул Таэнн, – но при этом делают вид, как будто друг о друге и не слышали никогда. Не знаю даже, как им это удается, – элф пожал плечами, – но дети у них растут, а потом, ну, когда им приходит время стать взрослыми, они уходят на поиск друг друга. Из двух племен одновременно. Юноша и девушка.